— Слушай, Вася. — я решительно повернулся к оперу: — Ты от девицы реально потек, или ты способен ее объективно рассматривать?
— Способен. — Василий кивнул, но я понял, что толку с него не будет, барышня его чем-то зацепила.
— Ладно, забудь. Пошли, лучше, посмотрим, как у твоих коллег дела идут.
Привокзальная площадь, как обычно, была полна народу. Казалось, что неисчислимые толпы горожан и гостей Города, хаотично передвигающиеся поэтому, достаточно ограниченному участку местности, не позволяют отыскать в этом хаосе конкретного человека. Но, так только казалось — было несколько ключевых точек, в основном расположенных н господствующей высоте, что позволяли контролировать основные пути миграций этих двуногих «леммингов».
Мы с Демоном и Васей, не торопясь, двинулись в сторону переходного моста, над которым возвышалась серая, уродливая, квадратная смотровая площадка.
По дороге со мной поздоровалось и раскланялось с добрый десяток человек, лица которых казались мне знакомыми, но кто они и откуда. Я не помнил категорически. На площадке сидело и стояла полтора десятка человек, большинство из которых напоминало меня еще две неделе назад — злого, испитого, практически опустившегося на самое дно жизни, оборванного бродягу. Но сегодня эти люди, во всяком случае, при свете дня, находились ниже меня в общественной пищевой цепочке и старательно отворачивались, не желая встречаться глазами. Минут через пять, десяток маргиналов, бросая недобрые взгляды на равнодушно сидящего у моей ноги Демона, покинули бетонный квадрат, растворившись среди спешащей толпы.
Минут через пять пристального наблюдения мы разглядели наших соседей по кабинету — судя по всему, дела у них шли не очень. Грузный, еле волочащий ноги бомж, нагруженный баулами, устал бродить вокруг вокзала и норовил присесть, но юные оперативники не давали отдыха «уставшему сердцу», подпинывая и подталкивая его, лениво гнали бродягу на новый круг.
Минут через десять, Фортуна решила смилостивиться на бездомным. Мужик в обносках, зайдя за угол вокзала, дождался своих преследователей, после чего стал что-то им объяснять, тыча рукой с сторону небольшого сквера, зажатого между вокзалом и кассами пригородных электричек.
Судя по лицам сотрудников первой оперативной зоны, они бомжу не особо поверили — Наглый и Кролик долго совещались, выглядывая из-за угла, после чего Наглый сунул бродяги всего одну, из трех обещанных мной, бутылок, и гордость Дорожной милиции, погнав обиженного босяка, двинулись на захват.
На бетонной клумбе, к которой двинулись милиционеры, сидели три гражданина самой пролетарской наружности, без особых примет и патриотично пили пиво местного производства.
Наглый, сжимая в руках пластиковый пакет, в котором позвякивала пара бутылок «Жигулевского», решительно подошел к гражданам, показал, мелькнувшее красными корочками, удостоверение… а потом, что-то пошло не так.
Граждане не напряглись, не подняли руки верх, а, судя по всему, вступили в дискуссию о правах человека. И, если Наглый что-то еще пытался сделать, то, дышавший ему в спину, Кролик, вел себя абсолютно пассивно. К месту перебранки подтянулось еще несколько человек, Кролик начал нервно озираться — как назло милицейского патруля «линейной» милиции, что с периодичностью в десять минут, проходили вокруг здания вокзала, поблизости видно не было.
— Пошли! — один из жуликов, а судя по всему, компания была матерая, уже положил руку на плечо, совсем загрустившего, Кролика, а Наглого один из мужичков стал обходить боку.
С площадки, по круговой лестнице, мы с Снегирем бежали очень быстро, потом были вынуждены перейти на быстрый шаг, ибо вид бегущего милиционера в мирное время… ну вы поняли.
— Граждане, а что здесь происходит? — когда надо, я могу орать громко, сразу обозначив, свою правовую позицию, что я не собаковод-любитель из клуба ДОСААФ, а человек, обзывающий иных людей «гражданами».
К месту начинающей драки я шел, не обращая внимание на собравшихся, но, удивительным образом никто на моем пути не задержался — толпа отхлынула перед мордой степенно идущего Демона. Жулики, уже начавшие незаметно пихать Наглого в четыре руки. Увидев «кавалерию из-за холма», мгновенно отпрянули от красного от злости сотрудника, а на землю, с грохотом, упала связка ключей со знакомой мне маленькой печатью — у меня на кольце с ключами у самого висит такая, с надписью «МВД СССР. Дорожный отдел» и номером посередине.
Не повезло только типу, что, обхватив кролика за шею, с веселым оскалом стальных «фикс», что-то зло шептал на ухо молодому оперу.