Джон откинулся на спинку стула, достав лист бумаги из печатной машинки и отложив его в сторону, он провёл устало по лицу ладонью, потёр глаза и перешёл на шею, разминая её. А когда положил руки на стол, заметил, как они тряслись, словно он поднимал что-то очень тяжёлое и нёс это на пятый этаж. В руках была лёгкость.
И вновь топот. Шатен поднялся на ноги и вышел из комнаты, осмотрелся, в коридоре никого не было. Он прошёлся по всему дому, пусто. Никого. Лишь только он. Мужчина прошёл. В детскую, где спал его сын. Кровать была заправлена, игрушки убраны, чистота и спокойствие. Он вспоминал своё детство, как он не заправлял кровать, как боялся спать по ночам видя в дверном проёме какой-то силуэт.
С возрастом наши страхи либо пропадают, либо возрастают и это переходит в фобию. Джон, будучи ребёнком часто спал, полностью укутавшись под одеяло с головой. Терпел жару и пытался уснуть. Ведь детское воображение невероятно богато.
Мужчина присел на край детской кровати и накрыл лицо руками, прикрывая глаза. В этот момент было слышно только его ровное дыхание, которое грело ладони. И вот, его жизнь приобрела новые краски, не яркие, нет, наоборот, его жизнь стала такой бледной, прямо как в детстве. Как в старые, не очень добрые времена…
“ – На одной из моих работ было такое давление, нельзя было даже спокойно выдохнуть. Меня поставили главным, на какое-то время конечно. Мой вышестоящий начальник был просто кретином, ставил большие планы и, если мы их не выполняли, писали объяснительную и так далее, вечные командировки, это сильно подрывало мою нервную систему и эмоциональное состояние. Вечная подавленность и усталость, улыбка на лице появлялась лишь тогда, когда планы выполнялись. Разве это было счастье? Здоровое счастье? Это была моя первая работа, понимаешь о чём я? – поинтересовался шатен/”
Вдруг вспомнился фрагмент из его книги. Кто-то скажет, что жизнь начинается при рождении, по факту так и есть, но это не совсем так. Джон так не считал. По его мнению, он начал жить только тогда, когда начал жить один, оторвался от близких, от прошлого, которое его нагнетало, он начал жить тогда, когда стал принимать решения сам, радоваться происходящему, заниматься тем, что нравилось ему. А то, что было раньше, было просто выживанием. Как в Спарте, детям приходилось доказывать то, что они способны драться и жить, если ребёнок не был способен выжить в тех условиях, он умирал. Странный естественный отбор, но вполне логичный, сейчас бы этого никто не понял, да и зачем.
Своего сына Джон пытался обеспечить всем, чем только мог, заботой и любовью, правда больше ему это не пригодится..
Двумя неделями ранее
Лёгкий творческий беспорядок на столе, на полу скомканные бумаги, усталый взгляд пристально смотрит на один из листов бумаги, на котором уже было написано пара строк. Внезапный стук в дверь заставляет вздрогнуть мужчину, а когда он поднимается и открывает дверь, он видит темноволосую девушку, та смотрит на него с вопросом.
– С тобой всё хорошо? – обеспокоенно она спрашивает, прикладывая тёплую ладонь к щеке мужчины, но тот мягко отстраняется и кивает.
– Поверь это временная необходимость. Всего на неделю езжай к своей маме, меня всё равно дома не будет, – проговорил мужчина и взглянул в глаза девушки, – а после возвращайтесь.
– С чего вдруг ты посылаешь меня и нашего сына к моей матери? Что у тебя за дела? – спрашивала девушка, не понимая и уже слегка хмурясь, – если у тебя кто-то появился, то… – шатенка не успела договорить так как мужчина её тут же перебил.
– Нет. Как ты вообще о таком подумать могла? – он осадил её хмурым и пристальным взглядом, а потом вздохнул, – просто надо помочь Тони по работе, а вас в это вмешивать я не хочу, лучше езжайте и как можно скорей.
Джон долго смотрел на жену, как и она на него, возможно она пыталась задать немой вопрос мужчине, но он на него ответа не давал.
– Прошу, – прошептал мужчина, смотря в глаза девушки, она лишь вздохнула и слабо кивнула, удалившись в спальню.
Минуту спустя мужчина сам вышел, но направился он в детскую комнату, а пройдя внутрь, он увидел мальчика собравшего небольшой рюкзак. Джон слегка улыбнулся, подойдя к сыну, тот поднял голову, взглянув на отца и улыбнулся той самой детской улыбкой, в глазах огонь, когда Джон смотрел на своего сына, он видел тот самый огонь.
– А ты не поедешь с нами? – спросил мальчик и мужчина помотал головой, слабо улыбнувшись.
– У папы полно работы, – проговорил Джонатан и присел на край детской кровати, – веди себя хорошо и слушайся маму и бабушку, хорошо? – мальчик кивнул на вопрос мужчины, продолжая собирать вещи, – будь умницей. Папа будет скучать, – добавил Джон и нежно чмокнул сына в макушку, – мы очень скоро увидимся, вот увидишь.
Мужчина посмотрел в сторону и громко сглотнул, его руки тряслись, и он это не мог остановить, как бы не пытался. Поднявшись, он взглянул на сына, а после вышел из комнату, опустив голову. В сердце было волнение, странная дрожь и ощущение какого-то холода, который присутствовал рядом с мужчиной, дыхание участилось. Хотелось только одного. Чтобы его жена и сын уехали, как можно скорей..