И вот мощный кросс правой заставляет Джона снова упасть. Он не сделал ни удара, ни разу, он лишь принимал, а ему всё не хватало, он был ненасытен, обезумел и снова поднимался.
– Не вставай! Убью же, – велел мужчина и снова ударил Джона по лицу, тот упал.
На этот раз, мужчина решил сделать иначе. Он сел на торс мужчины, взял того за шею, чтобы тот не сопротивлялся, а Джон вовсе и не пытался. А после начал наносить один удар, за другим, его кулак становился всё красней, окрашиваясь кровью Джонатана, а тот всё терпел и в итого, глаза его всё же закрылись, но сначала потерпев столько ударов. Всё ради того, чтобы заглушить другую боль.
4 июня, 1967 год.
Боль в теле не унималась, руки тряслись, а ведь Джон не нанёс и удара, он морщился при каждом соприкосновении к его лицу. Рядом сидела медсестра, обрабатывающая раны Миллса, он же смотрел на ходящего туда-сюда Тони, он был зол, искренне. Не понимал, зачем надо было рисковать так своей жизнью, он и правда дорожил Джоном как братом.
– Ты идиот, просто эгоист, – говорил Энтони, мотая головой, сложив руки на своей груди, – как ты мог вообще додуматься до такого? Ты себя видел в зеркало? Тебе что, от этого лучше? А если бы Хилари увидела тебя? Она не хотела, чтобы ты..
Джонатан резко поднялся и толкнул Тони к стене, стиснув зубы, пригрозив тому пальцем, тот же резко замолчал и поджал губы, оставив своё недовольство при себе и молчал.
– Не говори ни слова о ней. Тебе не понять моей боли, Тони, не понять, – проговорил Джон и сел обратно, после чего его раны продолжили обрабатывать, – нашёл что-нибудь?
– Нет… Знаем только то, что эти парни хорошо обучены, наверное, бывшие военные, ну, это мои догадки. Больше ничего мы не узнали.
– И по камерам тоже пусто?
– Вот над этим сейчас работают. Главное, чтобы дело не забрало ФБР, иначе у меня руки будут связанны, – ответил на выдохе Тони, смотря на Джона, а после подошёл к нему и присел перед ним на корточки, – слушай, Джон, не подставляйся больше, не надо, эта боль пройдёт, нужно просто время. Ты справишься. Хорошо?
Джон долго смотрел на Тони, а после всё же вздохнув, кивнул, соглашаясь со словами друга. Он не знал, сколько времени для этого потребуется, да и не был уверен, что он справится с этой ношей, но оставалось только ждать, когда эта боль и правда пройдёт.
8 декабря, 1967 год.
Прошло полгода с того дня, как Хилари и Джареда не стало, дом опустел, стало непривычно тихо, но не совсем. Джон словно с ума сходил в четырёх стенах, слышал топот детских ног, смех, иногда и вовсе видел свою жену. Ему казалось, что это его так чувство вины грызёт, что его жена, покойная жена винит Джона в своей смерти, он в это верил, а как же иначе.
Он редко выходил из дома, не смотря, на то, что ему приходилось работать, но это было легко устроить из дома. Но в этот день Джон не выдержал, понимая, что ему нужна помощь и срочно, и записался на приём к психологу, что давно пора было сделать, но он всё не решался, он был рад видеть жену, но это было неправильно и в какие-то моменты пугало Джона.
Поэтому он уже сидел в приёмной, на мягком пуфике и ожидал, когда придёт психолог, к которому он записался на приём. Время летело довольно быстро, в данный момент и вот, к двери в кабинет подходит мужчина в костюме и открыв его, смотрит на Джона, тот же медленно поднимается и вздыхая, заходит в кабинет.
Интерьер довольно-таки красивый. Ожидаемый для такого человека и профессии. Психолог взял из шкафа белоснежный халат, а после присел за свой рабочий стол, где находились разные бумаги и судя по всему, анти-стрессы. Миллс присел на мягкую кушетку, смотря на мужчину.
– Добрый день, Джонатан. Расскажите мне о себе что-нибудь, – довольно дружелюбно проговорил психолог, смотря на своего пациента.
– Добрый, хоть я в этом и не уверен, но предположим. Я родился в Чикаго, много раз переезжал и остановился в Сиэтле. Женился, у нас родился ребёнок. Работаю я журналистом и ещё дополнительно пишу книги, правда ими никто не заинтересован, надеюсь, что скоро всё изменится, – ответил Джон, потирая свои пальцы от волнения, – знаете, я именно так всё и представлял. В детстве, в нашей школе нормальных психологов не было, так что я рад, что наконец попал к настоящему психологу.
– Детские психологи, это немного другое. Расскажите мне о своей проблеме, что вас беспокоит?
– Полгода назад я приболел, онкология, но у меня ремиссия сейчас. В один день я решил, что Хилари, моей жене, стоит уехать с сыном к маме, я хотел продолжить лечение, чтобы они не знали об этом, да и не знал, как сказать им. Попросил уехать, что он и сделали. Но в этот же день проходило ограбление инкассаторов, они попали под раздачу… – прошептал последние слова Джон и опустил голову, громко сглотнув и поджав губы, – с того дня меня преследует чувство вины, ведь я понимаю, что я виноват в их смерти. Если бы я не попросил их уехать, они бы были живы… Иногда, в доме я слышу топот, словно кто-то ходит или бегает.. А иногда слышу голос и вижу свою жену, чувствую её, но другие её не видят… Это может быть призрак?