- Принесите их ей.
- Да, но как...
- Делайте, что вам говорят. Это ее последнее желание.
Он поспешно поднялся с колен и вышел из комнаты. Секунд через десять он вернулся, неся большую розовую шкатулку. Внутри, в обитых бархатом отделеньях лежали, светясь внутренним огнем, рубины, диадемы с изумрудами и бриллиантами, золотые браслеты в жемчужных каплях. Дамы замерли в немом восторге, забыв о причине появления всех этих богатств.
- Один, два, три...пять, - слабо сосчитала Фанни предметы рубиновой парюры и облегченно вздохнула. - Какое счастье снова их надеть!
Под ошеломленными взглядами гостей и мужа она совсем открыла живо блестящие глаза и легко встала.
- Он спрятал мои драгоценности и спрятал бы и платья, чтоб я нигде не появлялась! Ревнивый безумец! Но теперь шкатулка и ключ у меня и я могу завтра же отправляться на любой прием, и дюжина свидетелей будут мне гарантом, что больше отравленный кофе не понадобится. А теперь можете звать доктора, - добавила она, бросая насмешливый взгляд на дергающееся лицо мужа, и победоносно вышла из комнаты.
Символ
Вы спрашиваете, почему рассказ назван "Весна наступает в среду". Для меня это больше, чем название, это китайский рисунок по шелку моей памяти, которая бережно хранит приход набоковской "Весны в Фиальте" и "Фиалки по средам" Моруа, если хотите, символ. В Фиальте распустились фиалки, и в среду пришла весна. Фиалки в Фиальте знаменуют наступление весны, и со среды корзины торговок полны этого хрупкого товара. Почему в Фиальте? Почему весной? Надо же куда-то отправляться фиалковому воображению, пока в среду вечером к нему не нагрянет долгожданная перемена. Потом новизна пройдет, волнение уляжется, и съежившиеся букетики придется убрать. Но еще долго будет в сумерках мне мерещиться их запах и маячить римский профиль англомана-гордеца.
Так соприкасаются души, и так все весны берут начало из одного поэтического зерна, гонимого временем.
Распорядок Мельпомены
7 час. 5 мин. Встаю, пью лекарство за полчаса до еды и снова ложусь. Размышляю о приснившемся и перевожу в слова. Двери, просьба, закрывать и ногами не топать.
7 час. 40 мин. Встаю окончательно. Завтрак: сметана с печеньем. Умываюсь, если есть настроение - причесываюсь. Проветриваюсь у форточки, в понедельник, четверг поливаю цветы и разговариваю с ними.
Лежу, скучаю, ругаюсь, чтоб не мешали.
9 час. 40 мин. Лекарство, через полчаса второй завтрак.
Лежу, слежу за солнечными зайчиками, иногда встаю. Когда встаю, успеваю кое-что записать, пока не замерзну без одеяла.
13 час. 30 мин. Последнее лекарство, через полчаса третья еда.
Мысленно составляю план на завтра и отдыхаю от перенапряжения - лежу.
17 час. Ужин.
Диван, недовольство, грусть. Телевизор, веселье, идеи. Одеяло "конвертиком", закрытый просмотр снов.
Утверждено и рекомендовано канцелярией внутренних голосов по делам и странностям поэтов и писателей.
Зола от сказки
Как водится, все уехали на бал, а бедная, маленькая Золушка осталась дома одна, с огромным списком дел и рассыпанными по полу рисом и фасолью. Было уже темно, и в продуктовую и цветочную лавку она не пошла, только подобрала все с пола, не разделяя на зерна и бобы, потому что это глупейшее занятие, и если кто такое сделал, да еще нарочно, то вместе теперь их и кушать будет.
Только собралась лечь в постель - явилась фея.
- Как! Уже спать? Золушка, не дождавшись желанного?! Сегодня бал! Надо ехать, там будет принц! - воскликнула она.
- Милая крестная, да разве принцы еще есть? - ответила ей Золушка, а, вернее, Прапразолушка.
- Конечно, есть, глупое дитя!
- Спасибо, но не хочется, не верится...
Но фея, ее не слушая, а полагаясь на собственный ум и фантазию, уже сделала необходимые приготовления и отправила кавалькаду прямо из ситцевой спальни на бал.
- Часы заведены на двенадцать, - махнула она вслед рукой, подгоняя попутный ветер. - И подводить их могут только безрассудно влюбленные!
Принц был счастлив знакомству с Золушкой, но в одиннадцать вечера, хотя до полуночи оставался еще целый час, та сослалась на усталость и привычку и покинула дворец, не оставив ему даже туфельки.
- Не могу же я идти босиком, - подумала она, - тем более что карета может вот-вот снова исчезнуть.
И наутро бедный юноша долго размышлял, как же найти ему странную незнакомку, пока папа-король, не видя иного выхода, не посоветовал дать брачное объявление. Но и тогда поженились они не сразу, а еще два года встречались и переписывались. Крестная очень переживала, но после свадьбы успокоилась и теперь возлагает большие надежды на маленькую дочку Золушки: может, хоть та уронит туфельку в память о прабабушке.
Дверь без колокольчика
"Расти и дождаться своего лета", - выдул из цветочного стебелька суть жизни Голсуорси.
"Жить для Бога, для души", - прошелся тем же лугом Толстой.
И, как молоток в кармане, носил Черчилль свой девиз на записном листке: "Бороться, бороться, бороться", не замечая Станиславской встречной шляпы набекрень: "Проще, легче, выше, веселей".
Двери в хаос закрыты и на каждой по изреченью, в них можно стучаться и требовать правды или, не найдя колокольчика, идти пить чай. Достучатся безумцы и те, у кого нет иных дел.
Манускрипт
Я совершал столь давно лелеемое мною путешествие по Востоку и, возвращаясь из Нимруда в Басру, на тесном и душном пятачке восточного базара, в пыльной лавке старьевщика купил почти задаром клочок старинного пергамента. Был он не больше трех пальцев в длину, и надпись на восточном языке на середине слова обрывалась, но, видно, тем и привлек он мое внимание, что недосказанность оставляла простор фантазии.
По возвращении домой я в тот же день отнес его знакомому востоковеду из Британского музея и стал терпеливо ждать. Воображение рисовало мне картины неслыханных открытий и пророчеств, а память приводила примеры удивительных находок тех лет, но мой приятель остановил этот поток видений, объявив, что не может перевести фразу, не имея ее продолжения. Трудно описать, как я был огорчен и разочарован. Никогда еще у меня не возникало желания сильнее, чем эта настойчивая, всепоглощающая потребность проникнуть в суть того, чем владею. Но я стоял перед непроницаемой стеной.
Много лет после этого случая меня еще изредка мучило любопытство дилетанта-исследователя, когда однажды, по прихоти наших туристических маршрутов, я оказался примерно в тех же краях и с той же неуемной жаждой приобщения к древностям бродил под гулкими сводами крытых галерей и лавок. В одной из витрин я увидел нечто знакомое и едва поверил собственному счастью - меж разного старинного хлама лежал брат-близнец моего манускрипта.
Я еле дождался конца поездки, чтоб воссоединить разлученное временем семейство, и не спал всю ночь после того, как отдал кусочки тому же свидетелю моей первой покупки. И вот после стольких лет и волнений у меня в руках был драгоценный листок с переводом. Я отер лоб, развернул его и прочел: "Саули - старый пройдоха".
Это была записочка наподобие тех, что мы писали про своих учителей в школе. Много веков назад один малолетний шалун ее разорвал и за ненадобностью выбросил, а другой, постарше, приехал за тысячи километров, подобрал и снова соединил. Что мне оставалось делать?
Я подозвал официанта, заказал кьянти и выпил за удивительное "бессмертие" Саули.
Подарок
Я был совсем юн, когда вышел мой первый томик стихов и рассказов. Вернее, даже не томик, а книжица в густо-сиреневом переплете, вся умещавшаяся у меня на ладони. Это был предмет моей гордости, вещественное воплощение тех часов и дней, когда на меня снисходил чудесный поэтический покой. В ней было все, что я написал за последние четыре года: короткие, но цельные стихи, витиеватые сонеты, легкомысленные басни в стихах, которые я любил больше всего, и еще десятка три эссе и рассказов, в которых мне позировали мои друзья и знакомые. Книжечка осталась незамеченной, но для меня это не имело никакого значения. Много ли весят признание и слава, когда на другой чаше весов бесценные двадцать три года?