С ним ей было легко говорить даже на самые сложные темы – монах всегда был готов её выслушать, не осуждая и не навязывая свою точку зрения. Приёмные родители Ирэн даже шутили, что Бонифацио стал для неё «приёмным дедушкой» – и в этом была доля истины.
И вот после долгой разлуки (а Ирэн не видела его с осени, когда хоронили её приемных родителей) они вместе ехали в Общество Роялистов – Бонифацио пообещал провести агентов на собрание Общества, которое должно было состояться вечером в каком-то музее. Там они рассчитывали застать если и не саму «принцессу», то хотя бы её эмиссаров.
–– Не переживай, сын мой, они в музее Рибела́на собираются, мы через заднюю дверь войдем, – Бонифацио окончил молитву и включился в разговор. – Эх, жаль, что Сидрагор не с нами! Ему бы пришлось по душе такое приключение… Теперь осталось лишь поминать его в молитвах, да и его товарищей тоже…
Сидрагор, Кира, Теодор, служившие в Отделе спецрасследований – все были давно знакомы с Бонифацио. Все они погибли прошлой осенью в перестрелке с бандитами, а старый монах до сих пор молился за их души.
– Едва ли твои молитвы им на том свете помогут, учитывая, что за людьми они были… – уязвила его Виктория.
– Зря ты так, дочь моя… Ты их никогда не знала, а сейчас в тебе говорит зависть. Тебе не дает покоя Ирэн, а? Тебя, должно быть, раздражает, что к ней лучше относится и Эльдар, и солдаты Альфереса, и то, что её считают своей, а тебя нет? – хотя Бонифацио говорил мягко, Виктория не смогла ему возразить. – Ирэн-то зла на тебя держать не будет, это не в её натуре. Но бойся сказать что-нибудь подобное при Эльдаре! Те, кого он считает своими врагами, на этом свете не задерживаются.
По причинам, которые Ирэн не вполне понимала, Бонифацио недолюбливал Эльдара. Возможно, дело было в том, что капитан был убежденным атеистом – но и Ирэн не была религиозна, а сам монах никогда никому не навязывал свою веру.
– Жалко я автомат не взял, – Альферес решил переменить тему, – прикрытия-то нам эберальдское управление не дало!
– Не переживай, всё будет нормально, – успокоила его Ирэн, удовлетворённая виноватым молчанием Виктории, – мы вооружены, у нас бронежилеты под куртками, да и Бонифацио нас в обиду не даст.
– Бонифацио? Ну-ну… – посмеялся Альферес. – Про тебя, монах, разные байки рассказывают, и в кузнечном деле ты мастер, да только в драке ты нам мало поможешь – одной палкой много не навоюешь.
– Эх, сын мой, вы эзраки на оружие сильно полагаетесь, да не оружие делает воином. Воин – это в первую очередь дух. Воин готов преодолевать себя и других, готов принять смерть без колебаний. С таким настроем, сын мой, и палкой можно многого добиться… – Бонифацио прекратил рассуждения, завидев белый фасад с бронзовыми изваяниями у массивных дверей. – А, вон и музей. Сверни в проулок, там машину оставим.
Ирэн могла подтвердить, что в руках Бонифацио даже палка была грозным оружием – она ещё помнила, как в первую их встречу он отколотил своим посохом преследовавшего её вооруженного бандита. Впрочем, не посох был главным оружием монаха: никогда Ирэн не встречала никого, кто так же хорошо разбирался в людях, как старый монах. Иные даже принимали его проницательность за некий сверхъестественный дар, но сам Бонифацио лишь отшучивался, объясняя свои способности большим жизненным опытом.
Припарковавшись в ближайшем переулке, ведомые Бонифацио агенты направились к заднему входу в музей, выходившему на выложенную плиткой площадку с двумя чахлыми деревцами по краям. Бонифацио подошёл к небольшой дверке, пошарил в карманах, извлек оттуда ключ и открыл её.
– Сторож здешний, мой старый приятель, мне ключик одолжил… – поспешил объяснить наличие ключа Бонифацио.
Виктория не очень ему поверила, но предпочла промолчать.
– Девушки, вы пойдете со мной, а ты, Альферес, карауль здесь. Если что – зайдешь.
– С чего это ты командуешь? – возмутился Альферес, но монах, не слушая его и увлекая за собой Ирэн и Викторию, вошёл в музей.
Они оказались в небольшом темном коридоре и, поднявшись по скрипучей лесенке, вышли в проход, за которым открывалось что-то вроде балкона.
– Там дальше большой зал, над ним идёт галерея и колонны, мы там спрячемся, – Бонифацио прислушался. – Они, видать, еще не собрались. Побудем пока здесь, чтоб не привлекать внимания.