На всякий случай, добавил несколько лишних слов — вдруг Палыч захочет с лупой рассмотреть мое творчество. Есть у меня подозрение, что любопытство и профессиональное занудство обязательно сподвигнут его на это. Надеюсь, не обидится, когда расшифрует надпись: "мент — друг человека!". После чего всерьез изучать остальные загогулины он точно не станет.
Осталось дождаться Палыча и проверить экспериментальным путем мою работу. Приятно осознавать, что обошлось без грубых и прямолинейных решений — изящно и тонко, используя только сложившиеся обстоятельства и не тратя ни грамма своей маны, хоть она и не в граммах измеряется. Что особо радует — отката не будет в обеих случаях. Пусть, и не в мой адрес откатило бы, но репутацию надо беречь — о будущем думать. Кому понравится, если сначала звание дали, а через месяц уволили из органов?!
Но в этот раз все удачно сложилось — старлей настолько долго, сверх разумных и законных сроков, задержался в своем звании, причем явно несправедливо, что и без моей помощи должен был вот-вот получить его. Поэтому воздействие минимальное и откат не возникнет, поскольку вектор у него, как бы, не положительным оказался. Такое иногда тоже бывает. Если очень долго не везет, то потом может выпасть целая череда удачных совпадений. Например, получил звание — повысили зарплату, появились деньги, оделся прилично — понравился вдовушке… В общем, и так понятно.
— Сначала спрашиваешь насчет отгула просто так, без бумажки. И только когда откажет, тогда вручаешь рапорт. Все понятно? Ничего не перепутаешь?
— Было бы, где запутаться, — отмахнулся от инструктажа сержант, углубившись в изучение документа, пытаясь обнаружить загадочное золотое сечение невооруженным глазом.
— В обезьяннике пока посижу. Для чистоты эксперимента, чтобы не насторожить Палыча, и настрой не сбить.
— Ну, ежели для чистоты… тады, чего уж там, — смущенно согласился страж правопорядка с предложением.
Но ещё раньше появилось новое лицо, в отличие от угрюмого старлея, более приятное во всех смыслах — молодое и симпатичное.
— Полина, — вежливо представилось очаровательное создание, определено являющееся дамой сердца бравого сержанта, судя по тому, как он покраснел и засуетился.
Благо, до обезьянника я не ещё успел добраться, поэтому пожал протянутую ручку и назвал свое имя, пребывая в качестве свободного человека и без ущерба для репутации.
— Я на секундочку забежала, предупредить, что кино сегодня отменяется. Мне завтра на пересдачу, Громадкин лютует, грозится, что никто из группы не сдаст зачет, буду всю ночь готовиться. Извини, пожалуйста, и не обижайся.
Для Вована новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Без слез не взглянешь, словно у него только что увели кошелек вместе с зарплатой и новогодней премией. Даже жалко стало. И как не помочь в такой ситуации?
— Полина, вы зря сгущаете краски. Смело идите сегодня вечером в кинотеатр, и не переживайте попусту — считайте, что экзамен уже у вас в кармане. За дело берутся профессионалы. Володя подтверди.
Володя, глядя с надеждой на меня, горячо подтвердил, утвердительно махнув головой, аки цыганский конь на базаре, соглашающийся с хозяином, что да — он и есть чистокровных орловских кровей.
Выудив все подробности и обстоятельства сдачи зачета, а не экзамена, что впрочем, не принципиально, немного приуныл. Не все так просто, как казалось. Но взялся за гуж — не говори, что не муж.
Очаровательная дама сердца сержантского, учится в агроколледже по очень романтичной специальности — на свекловода. Загадочный товарищ Громадкин — маньяк от агрономии с извращенным уклоном именно в буряки, и всю свою нерастраченную научную страсть изливает на несчастных беззащитных жертв — учеников. Или, если быть точным — учениц, ибо в колледже на девяносто девушек приходится всего пять юношей.
Сдать зачет с первого раза, не вызубрив наизусть две брошюры его авторства можно и не мечтать. Книжечки не толстые, но редкой степени нечитаемости и занудства, возведенного в степень. Ради любопытства глянул — ужас кошмарный!
— Я только четыре билета смогла выучить, потом голова разболелась, — призналась нерадивая, но симпатичная студентка.
— Не пара она тебе! Если сейчас ленится, то, что потом с ней делать? Сам борщи варить станешь и носки в речке стирать? — хотел сказать, но так и не сказал. Ибо бесполезно, влюбленный в этой стадии — это как новообращенный сектант из орифлейма, пока квартиры не лишится, ни за что не поверит в худшее.