— Отчего не сыграть.
Серега пытается выдернуть меня, бешено вращая глазами и подавая малопонятные знаки, но это зря — не дадут они нам выйти. Да и не собираюсь я, убегать, когда деньги сами в руки падают.
— Пять косых на кон, пойдет? — хмыкает темный, недоверчиво и внимательно изучая меня.
— Ставлю тысячу и куртку. Не новая, но брал за тысячу долларов. Устроит?
Противник не возражает. Уступаю разбой — мне не жалко.
Минут десять идет позиционная игра с отыгрышами, и редкими атаками. У темного неожиданно хороший уровень мастерства, и если бы игра шла честно, то ни одного шанса выиграть у меня не было бы. Разница в классе — на порядок.
Однако, не летят у него шары в лузу и все тут! Даже прямые и простейшие удары не проходят, свояки не идут ни в какую, и от этого он начинает нервничать и закипать — не понимает, что происходит. Я же холоден и спокоен, развлекаюсь потихоньку, мысленно рисуя руны искривления при каждом ударе противника.
Через тридцать минут партия закончена. Счет: восемь-три, в мою пользу.
Темного аж трясет от бешенства и ярости, но деньги все же отдает, чин по чину.
— Серый, будь другом, подожди меня на улице. Через пять минут выйду.
Подмигнул весело и насмешливо, чем окончательно вывел из себя господина бандита.
— Ты никуда не пойдешь, пока я не отыграюсь!
Дожидаюсь, пока Сергей покинет помещение, для чего его пришлось выпихивать чуть ли не силой.
— Ежели чего, ты это — зови!
— Не надо, сам справлюсь. Тут делов на пять минут всего.
Немного ошибся — потребовалось десять минут. В этот раз счет: восемь — ноль. Всухую.
Отдавать деньги проигравший не стал. Вместо этого влепил мне боковой по печени. Смачный такой, поставленный, настоящий профессиональный. После такого удара нокаут гарантирован. Но не в этот раз.
Меня, конечно, хорошо припечатало, и швырнуло прямо на стену, но хруст разбитых костей противника мне в утешение! Недаром я прикрывал голову, подставляя бок — туда и пришелся удар. Если учесть, что под свитером в этом месте у меня примотана дощечка с торчащими шипами, то руку после такого удара можно смело списывать в утиль. Ни один хирург её полностью не восстановит. Само собой, дощечка непростая, а украшенная рунами — иначе, попробуй, угадай, куда тебе прилетит. А так с гарантией — захочешь, и все равно не промахнешься!
Пока вожак катается по полу, зажимая покалеченную руку и воя от боли, а подельники в ступоре не понимают, что такое происходит, бросаю горсть гороха, и прыгаю к двери — в комнате находится просто опасно, даже мне устоять на ногах и не навернутся — практически невозможно.
То, что происходит с преследователями, могу лишь догадываться — судя по грохоту, без членовредительства не обошлось. Причем, шум падения повторился ещё несколько раз. После чего даже вопли стихли. Из бильярдной так никто не и появился.
Утром распогодилось, выглянуло солнышко, и я решил отправиться на рыбалку, благо речка прямо рядом с деревней.
— Баловство это пустое. Не сезон сейчас, рыбы нет. Надо вниз по течению километров двадцать отмотать, там на ярах может, что и есть, — попытался отговорить и просветить меня многоопытный абориген Серега, но не получилось.
Чего ради, тащится за тридевять земель, бензин жечь, если пару щук для ухи я и в ванной поймать могу. Шутка! В ванной только окуня ловятся. Если, конечно, их предварительно купить в супермаркете и разморозить.
Вооружившись удочкой и куском сала для наживки, торжественно отправляюсь на рыбную охоту. Скептическая ухмылка единственного зрителя лишь придает уверенности в удачном исходе.
Сало я и сам съем, с огромным удовольствием, поэтому вместо приманки использую свиную шкуру — на ней руны удобнее вырезать. В этот раз мне нужна "Каппа" — символ усиления, притяжения. Брр, на секунду теряю концентрацию, и чуть ли не вцепляюсь зубами в этот кусок шкуры. Она такая жирная, аппетитная, ароматная, вкуснотища… Тфу.
Трясу головой, пытаясь отогнать наваждение и. от греха подальше, забрасываю крючок с наживкой в прорубь. Через две минуты вытаскиваю килограммовую щуку! Затем огромного леща, вытащить которого удается только после того, как расширил лунку. Потом опять щуку, огромного окуня, бершика, снова щуку. Через полчаса сало закончилось, а на льду образовалась настоящая гора из мороженой рыбы.
— Славно поохотились! — загрузив добычу в рюкзак, бодрым шагом направился домой, предвкушая, как утру нос скептикам.
— …ать…ать…атьь! — это эхо отразилось где-то вдалеке, повторяя за мной. Признаю, что некрасиво и недостойно так громко выражать свое мнение о несправедливости бытия, да ещё и крайне не литературно, но меня понять можно — мало того, что навернулся, поскользнувшись, так ещё и ледобуром по голове сам себя огрел. Если бы не шапка, то и скальпа мог лишиться.