Совсем забыл про откат! Увлекся в азарте, и прозевал. Пытаюсь подняться, но опять падаю, ударяясь со всего маху об лед, да так, что тот трещит даже. Бур, словно живой, пытается вырваться из рук и, совершив замысловатый кульбит, добить меня хотя бы со второй попытки. Чудом ему это не удается, но и мне становится понятно, что таким Макаром до берега сегодня я не дойду. Либо лед подо мной треснет, либо судьбу Троцкого разделю. Пятнадцать килограмм частиковой удачи — это не шутка. И выбросить жалко!
Слава богу, порывшись по карманам, нашел мелочь. Никогда в жизни так не радовался железным рублям, как сегодня. Даже сто долларов, случайно обнаруженные за подкладкой тулупа, не смогли бы осчастливить меня так.
Аккуратно надрезаю карман, так чтобы монетка свободно проходила. Наношу на неё руну "йота" — утеря. Поскольку такое плетение относится к "родной" стихии — так сказать, к классике жанра культа Неудачи, причем к простейшим структурам, то рисовать руну не требуется — она легко активируется визуально и не требует насыщения маной.
Стоило опустить монетку в карман, как она практически сразу исчезла — выпала и потерялась. Экая незадача! То, что и требовалось. Соответственно, падать и спотыкаться я сразу перестал. Утеря денег — лучший способ, чтобы компенсировать откат малой мощности. Надо наменять мелочи и постоянно с собой носить, а дырки в двух карманах сразу сделать, для гарантии.
— Ну, ты, брателло, внатуре! Блин, даешь! — только и смог вымолвить Серега, когда узрел мой улов.
Однако, как только восторг поутих, то возник вопрос, что же делать с этим добром. Часть решили оставить про запас, а самую крупную щуку пожертвовать симпатичной соседке Таньке в знак примирения. Вчера мы её с подружкой не дождались в баре — наверняка обиделась. Огромная золотистая щука — хороший способ загладить вину.
Оказалось, что Танька и не обиделась вовсе. О наших вчерашних похождениях уже знала вся деревня, а поскольку бандитов никто не любит, то мы даже как бы в качестве местных Робин-Гудов теперь воспринимаемся. Сереге это льстит, деваха откровенно строит глазки и заигрывает с ним, хотя решительно не понимаю, как он собирается прятать этот адюльтер от жены, если в здесь, как в той песне — на одном конце деревни чихнешь, на другом — "будь здоров" кричат. Вот же, казанова деревенский.
В гости напроситься не удалось, появилась мамаша, наорала на нас, но, узрев зубастый подарок, смилостивилась и разрешила постоять у калитки ещё десять минут. Взгляд, которым мамаша одарила меня, показался как-то подозрительно хозяйским — словно, оценили и признали годным.
Эээ, так не пойдет! Романы крутит Серега, а в женихи меня определили?
— Да, ладно. Тебе жалко, что ли? Пусть думает, что ты на Танюху глаз положил. По-другому не отпустит, зараза, — вот и выяснилось, откуда ноги растут у этой любовной мелодрамы.
С другой стороны, человек меня выручил, и чисто из мужской солидарности его никак нельзя подвести. К тому же, в комплекте с Танькой ожидается подружка, правда, пока ещё неопределенной наружности. Может, я столько и не выпью?!
Размышления о возвышенном и прекрасном прервались банальным автомобильным гудком. Рядом остановился потрепанный УАЗ, из которого вылез смутно знакомый тип неприятной наружности. Ага, вспомнил — это владелец кафе, где мы вчера веселились. Неужели мы за бильярд не заплатили?
Игорь — так, оказывается, зовут мужика, помявшись и отводя глаза, сообщил, что со мной хотят встретиться и поговорить насчет вчерашнего.
— Мне кажется, вчера все четко и ясно было сказано. Неужели ещё кому-то что-то не понятно? — я сухо и без интереса прокомментировал новость.
Игорь, зачем-то снял шапку, смял её в руках, после чего путано и невнятно начал убеждать, что встретится все равно, нужно.
— Давид позвонил. Сказал, чтобы в семь ты его ждал в баре. Я передал — ты услышал.
Нахлобучив шапку обратно, вестник, печального образа, забрался в "козла" и с пробуксовкой рванул с места.
Серега выругался сквозь зубы — все же, девушка рядом. Потом пояснил, что Давид — это правая рука братьев Головиных, которые и держат весь район, являясь, по сути, негласными хозяевами этих мест.
— Что делать будем? — Сергей побледнел, но взгляд твердый, жесткий.
Хороший он парень, правильный.
— Как что? Уху варить и рыбу жарить. К нам девушки вечером в гости придут!