— Вам ужасно повезло! — ох уж эта торжественная интонация. — Скидка составила двести рублей. Итого: пятьдесят пять тысяч ровно! Моргните для списания.
Я моргнул. В смысле, проморгал треть пенсии на таблетки для сердца, что кончатся спустя месяц. А без них, а без них я не жилец.
— Будем рады видеть вас снова, Андрей Аркадьевич!
А я вас бы в глаза не видел. Вот были времена, провизорами были люди... Иногда сварливые, недовольные, хмурные, но живые. А здесь, картинка. И плевать, что обращается уважительно, по имени-отчеству, как-то тошно от всего. Живого хочется общения, человеческого.
Друзья разлетелись кто куда, не оставив весточки. У сына семья, звонит раз в две недели, а навещает и того реже. Внук вспоминает дважды в год: на мой день рождения и перед своим праздником, дабы запросить подарок. А среди соседей сплошняком молодые лица и робо-помощники. И даже с продавщицей словами не перекинуться.
Я вышел на улицу и побрёл домой, уронив взгляд в лужи. Смотреть на голограммические улыбки на вывесках, затонированные электрокары и синтетические деревья, что цвели во все времена года, якобы «радуя глаз», не хотелось. Уже набило оскомину. Я шёл, не переставая размахивать руками, ибо над ухом жужжали рекламные квадрокоптеры, навязывая товары и услуги, на которые всё равно не хватит денег. Главное, чтобы не приклеился звуковой, этот так просто не отвяжется.
— Жизнь идёт, но не даёт впечатлений? — стоит вспомнить солнышко. — Огорчают редкие встречи с родными, но не хочется им надоедать? Не хватает пенсии? Подводит здоровье, а так хочется увидеть первые начинания внуков и правнуков?
Я поднял голову, дабы сморгнуть рекламщика, и не поверил глазам. На меня смотрел Костя. Молодой, поджарый. Да, проглядывалась седина на висках, но больше сорока я бы ему в жизни не дал, а ведь он — мой ровесник. Я остановился, разглядывая одноклассника в непривычном амплуа, улыбающегося, а он, тем временем, продолжал вешать:
— Есть решение! Корпорация «КриоВита» разработала инновационную процедуру погружения в криптобиоз[1]! С помощью генома микроскопических животных тихоходок мы научились не только замораживать, но и размораживать бесконечное множество раз, не повреждая клетки, благодаря совершенным криопротекторам[2]. Все граждане, прошедшие процедуру, могут разморозиться на две недели в году! Можно разделить разморозку на две, три, четыре части или взять четырнадцать дней сразу. Можно выбрать время года: проспать всю осень, зиму и весну и понежиться под летним солнышком! Но, быть может, вам особенно предпочтителен сезон цветения вишни?
На секунду показалось, что этот камень полетел в мой огород. Но вряд ли Косте было дело до какого-то школьного приятеля. Он добился всего. Продлил молодость и, судя по часам на запястье, разбогател.
— Или вы хотите посетить определённый семейный праздник? Без проблем! Исполним любой каприз! За содержание в капсулах удерживается всего половина годовой пенсии. Только подумайте, на оставшуюся половину вы сможете кутить две недели ни в чём себе не отказывая! Продлите отмеренный срок, живя на полную катушку! Не упустите свой шанс! Пока вы бессмысленно проводите дни, я сплю, чтобы, проснувшись тряхнуть этот мир! Коммерческое предложение корпорации «КриоВита» уже на вашем ID! — Костя подмигнул, а чип пиликнул в ухо.
Будучи дома, я загуглил Константина Панкратова:
«Крупный бизнесмен, популяризатор науки, новатор, испытатель, основатель корпорации «КриоВита». Вот уже сорок лет проводит в криптобиозе не менее трёхсот дней в году».
А мы последний раз виделись… Чуть меньше сорока восьми лет назад. В день, когда я встретил будущую супругу. Костя, как обычно, брюзжал, в тот раз относительно человеческой природы, а я пытался открыть ему глаза. Спорил, налившись юношеским жаром, называл его стремления «несбыточными, поверхностными и глупыми», любовался небом. Я всегда считал его пессимистом и консерватором: он ругал политический курс, цены, любые проявления броскости и вместо того, чтобы насладиться моментом, прокручивал перед глазами мрачный образ будущего. Но он не просто брюзжал. Вначале он действовал. Боролся. Втолковывал истины, занимался бессмысленным активизмом, вляпывался в неприятности, пытался перекроить людей и мир. На подобные выпады я только качал головой. А затем он отстранился и облачился в пасмурность.