Тропа судьбы
Борамир и дыханье смерти. 1-ч. Тропа судьбы.
В этом году лето казалось особенно жарким. Даже ночь уже не давала такой прохлады как раньше. Но все же с заходом солнца наступало облегчение. Раскалённый воздух постепенно охлаждался, принося приятную прохладу. Легкий туман, тянущийся вдоль реки, заполнял складки берегов, добавлял таинственности здешним местам. Викула любил такое время. Сидя на крыльце своего дома, наслаждаться прохладой, тянувшейся от реки. За целый день, слушая только звон молота в кузни, он, наконец, мог отдохнуть и вслушиваться в голоса ночного леса. Прохладный воздух постепенно заполнял все вокруг, затекая в открытые окна и двери, мирно засыпавших селян. Постепенно шум ночного леса стихал, лес засыпал, готовясь к новому дню.
Они появились предрассветной тишине совершенно бесшумно. Словно демоны из преисподней, растекаясь по всему селению Миронов. Не издавая ни звука, стали врываться в дома мирно спящих селян. Викула проснулся неожиданно, словно от толчка. Ноющее чувство опасности сжимало ему сердце. Это позабытое чувство не раз спасало ему жизнь. Но это было так давно, словно в прошлой жизни, когда он был молод и горяч, доблестным воином, грозой Харесов и Арметов, не знавший ни боли, ни усталости. Сражаясь за Аверон, когда каждый день мог быть последним. А здесь в глухой деревне, куда специально он уехал, чтобы все забыть. Здесь из всех событий, разве что у бабки Маланьи корова наконец-то отелилась, или местный леший грибников заплутает, покружит да отпустит, чтоб дары не забывали приносить.
Викула встал, подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску, все было тихо, спокойно. Он заглянул за ширму к сыну. Борамир мирно спал, посапывая во сне. Он вновь подошел к окну, пристально всматриваясь в темноту. Странно, подумал он, вроде все тихо, что могло …. совсем тихо. И тут его снова кольнуло в самое сердце. Он не слышал за окном ни звука. Ни стрекотание цикад, ни кваканье лягушек, ни сверчков, что порою бесили его. Он бросился к жене, разбудил, сказал, чтобы срочно одевалась, взяла сына и бежала к деду Прокопу на болото. А сам выскочил из дома. И вдруг, словно лопнувший воздушный шар, укрывающий предрассветные звуки, резким хлопком словно взрыв, ворвался звук. Предсмертный стон, крики ужаса и боли, блеянье овец, мычание коров, собачий лай, переходящий в визг.
Стоны, крики, лязг железа, детский плач и жуткий вой Кибийцев. Дом Викулы стоял на краю деревни и что происходит, он не видел, но мог догадаться.
Все смешалось в одно целое. Люди выбегали из домов пытаясь спастись бегством, но падали от стрел Кибийцев. Некоторые попытались дать отпор, но они были крестьянами, а не воинами и гибли от мечей безжалостных врагов. Нескольким бабам с детьми улыбнулась удача, и они со всех ног бежали к спасительному лесу. Еще немного и они добегут, и растворятся в спасительном ночном лесу.
Но в предрассветной темноте засветился шар синего света. Словно холодный огонь начел кружиться в воздухе на уровни груди человека, стоявшего около него. Кто-то в темном балахоне и накинутым на голову капюшоном, скрывающим его лицо, двигал руками вокруг шара. Шар стал уменьшаться в размерах и, достигнув небольшого размера примерно в две ладони, на мгновение замер на мести. Человек в балахоне остановил движение рук, замерев на секунду. Резким движением рук метнул шар в сторону убегающих. Шар, на лету, разделившись на три части, ' ледяное копье', так называлось это заклинание, догнало своих жертв, сбивая с ног, ломая кости, разрывая плоть. Никто не добрался до спасительного леса. Еще пара таких 'ледяных копий' метнулось в другую сторону. Викула понял, они обречены. Он вернулся в дом, сказал, что убежать не удастся нужно попытаться спрятаться. Схватив Борамира, он бросился, в кузню. Там сразу за горном был тайник. Выкинув из тайника вещи, Викула сказал Борамиру залезть, и чтобы не услышал до утра не вылезать из него. Тайник был очень маленьким и Борамир едва поместился в нем. Викула закрыв крышку, накинул старую циновку, а сверху кинул несколько старых сломанных безделушек. Сыпнул угля и несколько раз качнул меха, раздувая тлеющие угли. Закончив, схватил полукувалду и выбежал из кузни. Во двор к нему вбежал кибиец. Невысокого роста, с кривыми ногами, коренастый, черные волосы собраны в хвост, лицо скуластое, небольшой нос, узкий разрез глаз. В общем, типичный дитя степей. Легкая кольчуга, какую предпочитали носить кибийцы, была вся в крови. Кривой меч тоже был покрыт кровью. Довольная ухмылка, словно он нашел еще одно развлечение, появилась на лице. Он был так уверен в себе, что даже не снял, шит висевший у него за спиной. Викула не стал вступать в разговор, ему секунды хватило оценить врага. Шагнув на встречу, резким движением руки вперед, словно тыкая врага палкой, Викула ударил кибийца своим 'молоточком' в лицо. Тот отшатнулся, но Викула не останавливаясь, сделав шаг, с небольшим замахом ударил кибийца по голове. Тот оглоушенный рухнул на колени. И Викула не останавливая движение рук, с размаху ударил сверху, по голове. Раздался хруст ломающихся костей и кибиец, не издав ни звука, рухнул на землю. Викула поднял свою полу кувалду, но к нему бежали еще два кибийца. Ловким движением в сторону, он ушел от удара меча сверху, ударив врага по ребрам рукояткой полу кувалды и выпрямляясь коротким движением, ударил по челюсти. Кибиец упал на четвереньки, но тут, же попытался подняться. Но Викула не ждал, сбив одного, резким движением он метнул полу кувалду во второго. До него было не более трех шагов. Схватил меч, стоявшего на четвереньках кибийца и полоснул его по руке, разогнувшись, ударил по шее. Развернувшись на месте, в два прыжка оказался у второго, пытающегося подняться. Отбил неуверенный укол меча и вонзил свой в грудь кибийца. Викула поднял глаза, осмотрелся, к нему выкрикивая боевой клич, бежали с десяток кибийцев. Он крутанул рукой меч и приготовился к бою. Свист выпущенных стрел дополнил звуки боя. Эх, подумал Викула, если б не нога, я показал бы степным собакам как бьется настоящий воин. Но, не долетев до Викулы пару шагов, стрелы ударились о невидимую преграду и упали на землю. Викула оглянулся, за спиной стояла жена Расина. Она, вытянув руки вперед, словно держала невидимую стену. Когда упали стрелы, Расина опустила руки и что-то быстро прошептала. Сделав замысловатые движения руками, начала кидаться огненными шарами. 'Живы останемся, подумал Викула, обязательно настою, чтоб доучилась на мага'. Огненные шары, попадая на врагов, поджигали их, заставляя, остановится и сбить пламя. Но некоторых огонь не брал. Охватывал тела, словно в объятья он тухнул, не причинив вреда. Значит не все тупые, подумал Викула, позаботились об охранных амулетах, и ринулся на первых, подбежавших кибийцев. Завертевшись словно волчок, он раздавал удары на право, налево. Падали кибийцы под градом ударов Викулы, но подбегали новые. И вдруг, словно все замерло. Словно время остановилось. Он повернул голову в сторону Росины. Она стояла с вытянутыми вперед руками и к ней медленно, словно плывущая по воде лодка, приближалось заклинание ледяное копе. Он увидел, как под напором ледяного копя, прогибается еле заметная защита Росины. Как ударило ее в грудь, как вскрикнув, она упала на спину, раскинув руки в стороны. Непомерное горе обрушилось на него. Ненависть белой пеленой застилала глаза. Левая рука висела как плеть, в плече торчала стрела, на ноге несколько глубоких порезов. Не замечая ран, Викула, словно раненный бык бросился на врага. Сколько длился бой, он не знал, толи миг, толи час. Но вдруг кибийцы бросились врассыпную. И тут, же сильный удар, словно молотом по наковальне, ударил его в грудь, опрокинув на землю. 'Врешь не возьмешь' отплевываясь, кровь, прохрипел Викула. Но стрелы, словно осы стали жалить тело Викулы не давая подняться. Упав на спину, не имея сил встать, Викула повернул голову в сторону окровавленного тела жены пытаясь, дотянутся до нее раненой рукой, и прошептал - " Прости'...