Борамир лежал, еле поместившись в тайнике отца, боясь, пошевелится. Лязг металла и стоны людей доносились до его слуха. Что случилось, что происходит мысли, словно ураган крутились у него в голове. Постепенно крики начали стихать, пока не наступила полная тишина. Борамиру даже показалось, что он оглох, но вздрогнул и затаился, забыв, как дышать. Кто-то вбежал в кузню. Немного походив, выбежал. Борамир облегченно вздохнул, но продолжал лежать, ничем себя, не выдавая. Через некоторое время снова кто то, зашел и уже не спеша осмотрел кузню. Чем-то, бренча, что-то пиная этот 'кто-то ' вышел. И снова воцарилась грабовая тишина. Постепенно Борамир успокоился. Сколько он лежал он не знал. Но когда все тело затекло без движения, в этой узкой яме, он решил выбраться наружу. Приподняв осторожно крышку схрона, так чтобы не загрохотал накиданный сверху хлам, вылез наружу. Солнце было уже высоко. "Наверно часов восемь" подумал Борамир и, подкравшись к двери, посмотрел через щель. Осмотревшись и прислушавшись, но ничего подозрительного не увидел, и не услышал. Он осторожно открыл дверь. Вроде все спокойно"- подумал Борамир, но где тогда родители, крутилось в голове? Забежав в дом никого там не нашел, весь дом был "перевернут". Тревожное чувство начало скрести его душу. Он выбежал за ограду и наткнулся на окровавленное тело матери. Все покрыто сгустками засохшей крови. Она лежала на спине, широко раскинув руки, ее красивые нежно-голубые глаза смотрели в небо, такое же нежно-голубого цвета. А рядом с ней лежал отец, весь утыканный стрелами. Его голова была повернута в сторону матери и левая рука словно тянулась, пытаясь в последний миг жизни, дотянутся до самого дорогого в его жизни. Борамир знал, как сильно он любил мать. Отец поздно женился, посветив себя службе. И только после тяжелого ранения задумался, о продолжении рода". Я утонул в ее глазах ", любил повторять отец". "Я в жизни никого не боялся, а перед ней робел, словно мальчишка", говорил отец, рассказывая, как они познакомились. Борамир медленно подошел к матери, медленно, словно во сне опустился на колени, еще до конца не осознавая, что остался совсем один. Вдруг, словно что-то лопнуло у него в нутрии. И потоки горя и отчаянья, словно бешеная буря вырвалось наружу. Борамир упал на истерзанную грудь матери и закричал. Он тряс ее бездыханное тело, просил встать, не бросать его". Мама, мама очнись" шептал он на ушко, "я не буду больше баловаться, я буду всегда, всегда тебя слушаться, не оставляй меня, я ведь умру без тебя, мама прости меня"..., но ответом на зов ребенка была тишина. Даже щебета птиц не было слышно, словно все вымерло. Наверно от горя и отчаянья он впал в ступор. Борамир сидел на корточках, обхватив колени руками, и монотонно покачивался взад-вперед. Сколько он просидел он не знал. Постепенно осознание произошедшего стало возвращать его в реальность. Поборов в себе желание просто лечь ничего ни делать, отрешится от всего, просто лечь и умереть. Он медленно встал, огляделся и только сейчас заметил, что вся улица завалена трупами. Около отца их было не меньше десятка. Оружия и кольчуги при них не было. Но люди явно были воинами, поддоспешник и шрамы на телах говорили, что они кто угодно, но не крестьяне. Борамир сел около тела отца, положив ему руку на плечо. "Отец, сказал он, я тебя не подвиду, я найду того, кто это сделал и отомщу". Борамир встал, решил, осмотрелся, вдруг кто-то остался жив. Пройдя двадцать-тридцать саженей, Борамир увидел тело женщины. Лицо залито запекшейся кровью, вперемешку с грязью. Но он узнал соседку, тетку Лиду. Видно женщина умерла не сразу. Тянущийся за ней след, говорил, что она еще пыталась ползти, спастись от преследователей. Но удар, вероятно копья, пригвоздил ее к земле. Из спины торчала стрела с черным оперением, только сейчас он обратил на это внимание. Черный Принц, подумал Борамир, птица очень редкая для наших краев. Он ее видел только на ярмарке в Двемерске, когда был там с отцом. Отец говорил, что они живут на юге. А у степных Кибийцев она священна и перья могут использовать только посвященные воины-ларэды, охраняющие жрецов или колдунов. Пройдя дальше, увидел соседа Федора, лежащего перед своим домом. В доме было все перевернуто, на полу в крови лежала жена Федора. Борамир обошел весь дом. Дом был большим. Соседи Переверзивы считались зажиточными крестьянами. Три комнаты в низу и две наверху. Чем дальше проходил Борамир, тем больше его трясло. Все были мертвы, отец, мать, четверо детей, бобка с дедом. Вся скотина перебита. Борамир побежал к следующему дому, но там было, то, же самое, все убиты вместе со скотиной. Обойдя всю деревню, он убедился, что остался один. Он не мог понять, почему всех убили, а вещи не тронули и почему не забрали скот? Нужно было что-то делать. Но вот что? оставаться нельзя, опасно, да и один он просто не выживет. До следующей деревни до заката не успеть. И бросать тела родителей на потеху падальщиков он не мог. Да и убитых деревенских, то же жалко. - "Будь смелым Борамир, не бойся заглянуть своему страху в глаза, и он отступит". Вспомнил слова отца Борамир. Он решил начать с тела отца. Повыдергивав все стрелы, он затянул его в дом. Отрубив у большого стола ножки, он положил на него тело отца. Туда же положил тело матери. Обложил дровами как для погребенья. Он понимал, конечно, тела сгорят и так в деревянной хате, но хотел, чтобы было все по обряду. Что бы мать с отцом там обязательно встретились. Поставил рядом горшочки с едой и вином, положил несколько серебряных монет. Из кузни принес клещи, полу кувалду, что была рядом с отцом. Приготовил травы, Велес, что б душа нашла дорогу, дурман и пустышка, чтоб отгонять злых духов. Когда все приготовил, решил сразу собрать вещи, чтоб провести обряд погребенья и уйт