слышал. Он осторожно открыл дверь. Вроде все спокойно"- подумал Борамир, но где тогда родители, крутилось в голове? Забежав в дом никого там не нашел, весь дом был "перевернут". Тревожное чувство начало скрести его душу. Он выбежал за ограду и наткнулся на окровавленное тело матери. Все покрыто сгустками засохшей крови. Она лежала на спине, широко раскинув руки, ее красивые нежно-голубые глаза смотрели в небо, такое же нежно-голубого цвета. А рядом с ней лежал отец, весь утыканный стрелами. Его голова была повернута в сторону матери и левая рука словно тянулась, пытаясь в последний миг жизни, дотянутся до самого дорогого в его жизни. Борамир знал, как сильно он любил мать. Отец поздно женился, посветив себя службе. И только после тяжелого ранения задумался, о продолжении рода". Я утонул в ее глазах ", любил повторять отец". "Я в жизни никого не боялся, а перед ней робел, словно мальчишка", говорил отец, рассказывая, как они познакомились. Борамир медленно подошел к матери, медленно, словно во сне опустился на колени, еще до конца не осознавая, что остался совсем один. Вдруг, словно что-то лопнуло у него в нутрии. И потоки горя и отчаянья, словно бешеная буря вырвалось наружу. Борамир упал на истерзанную грудь матери и закричал. Он тряс ее бездыханное тело, просил встать, не бросать его". Мама, мама очнись" шептал он на ушко, "я не буду больше баловаться, я буду всегда, всегда тебя слушаться, не оставляй меня, я ведь умру без тебя, мама прости меня"..., но ответом на зов ребенка была тишина. Даже щебета птиц не было слышно, словно все вымерло. Наверно от горя и отчаянья он впал в ступор. Борамир сидел на корточках, обхватив колени руками, и монотонно покачивался взад-вперед. Сколько он просидел он не знал. Постепенно осознание произошедшего стало возвращать его в реальность. Поборов в себе желание просто лечь ничего ни делать, отрешится от всего, просто лечь и умереть. Он медленно встал, огляделся и только сейчас заметил, что вся улица завалена трупами. Около отца их было не меньше десятка. Оружия и кольчуги при них не было. Но люди явно были воинами, поддоспешник и шрамы на телах говорили, что они кто угодно, но не крестьяне. Борамир сел около тела отца, положив ему руку на плечо. "Отец, сказал он, я тебя не подвиду, я найду того, кто это сделал и отомщу". Борамир встал, решил, осмотрелся, вдруг кто-то остался жив. Пройдя двадцать-тридцать саженей, Борамир увидел тело женщины. Лицо залито запекшейся кровью, вперемешку с грязью. Но он узнал соседку, тетку Лиду. Видно женщина умерла не сразу. Тянущийся за ней след, говорил, что она еще пыталась ползти, спастись от преследователей. Но удар, вероятно копья, пригвоздил ее к земле. Из спины торчала стрела с черным оперением, только сейчас он обратил на это внимание. Черный Принц, подумал Борамир, птица очень редкая для наших краев. Он ее видел только на ярмарке в Двемерске, когда был там с отцом. Отец говорил, что они живут на юге. А у степных Кибийцев она священна и перья могут использовать только посвященные воины-ларэды, охраняющие жрецов или колдунов. Пройдя дальше, увидел соседа Федора, лежащего перед своим домом. В доме было все перевернуто, на полу в крови лежала жена Федора. Борамир обошел весь дом. Дом был большим. Соседи Переверзивы считались зажиточными крестьянами. Три комнаты в низу и две наверху. Чем дальше проходил Борамир, тем больше его трясло. Все были мертвы, отец, мать, четверо детей, бобка с дедом. Вся скотина перебита. Борамир побежал к следующему дому, но там было, то, же самое, все убиты вместе со скотиной. Обойдя всю деревню, он убедился, что остался один. Он не мог понять, почему всех убили, а вещи не тронули и почему не забрали скот? Нужно было что-то делать. Но вот что? оставаться нельзя, опасно, да и один он просто не выживет. До следующей деревни до заката не успеть. И бросать тела родителей на потеху падальщиков он не мог. Да и убитых деревенских, то же жалко. - "Будь смелым Борамир, не бойся заглянуть своему страху в глаза, и он отступит". Вспомнил слова отца Борамир. Он решил начать с тела отца. Повыдергивав все стрелы, он затянул его в дом. Отрубив у большого стола ножки, он положил на него тело отца. Туда же положил тело матери. Обложил дровами как для погребенья. Он понимал, конечно, тела сгорят и так в деревянной хате, но хотел, чтобы было все по обряду. Что бы мать с отцом там обязательно встретились. Поставил рядом горшочки с едой и вином, положил несколько серебряных монет. Из кузни принес клещи, полу кувалду, что была рядом с отцом. Приготовил травы, Велес, что б душа нашла дорогу, дурман и пустышка, чтоб отгонять злых духов. Когда все приготовил, решил сразу собрать вещи, чтоб провести обряд погребенья и уйти. Собрав вещи, пошел заносить тела односельчан, подпирая двери в дома от зверей. Он знал, что когда в соседние деревни увидят дым, то кто ни будь, приедет узнать, в чем дело. Они и похоронят оставшихся не погребенных односельчан. Закончив, он вернулся домой. Еще раз осмотрел свои вещи, все ли необходимое взял? Погладил рукой свой деревянный меч. Столько сразу воспоминаний всплыло, сколько синяков и ссадин, сколько раз ревел в подушку думая, что он ничего не умеет, что не поступит в одиннадцать лет как отец в школу магии на мастера меча. Хотя в тайне он мечтал выучиться на боевого мага. Да вот только с магией было совсем плохо. Если с мечом, получалось неплохо, как признался отец, то вот занятия с матерью магией больших сдвигов не давали. А вот мама, не переставала удивлять Борамира. Она могла на ладони огонь зажечь или воду в кружке заморозить. У него же не получалось. Сначала это его сильно заводило, и он любую свободную минуту, учился концентрироваться на ладони. Потоки энергии вроде получалось приводить в движение, но максимум - вспыхивание огонька. Но Борамир со свойственной ему упорством все прилежно учил, надеясь в глубине души, что все-таки получится. Мама успокаивала его, что его способность еще спит. Придет время и у него все получится. Только сейчас он понял, что магом ему не стать. Но на мастера меча обязательно выучусь, еще время есть. Ему девять, еще есть время в запасе. Борамир осмотрелся, скоро темнеет, но до захода успеет добраться до деда Прокопа. Поднявшись, нехотя зашел в дом. Прочитал молитву по усопшим, провел обряд упокоения, чтобы души не заблудились в этом мире. Зажег факел и факелом поджог хворост. Постоял немного - " Мы обязательно встретимся" прошептал он и вышел. Обойдя вокруг дома, провел обряд " вечность ", что б ни разоряли, ни оскверняли могилы. Взял вещи, постоял немного и пошел, не оборачиваясь к деду Прокопу, живущему на Черном Холме.