— Я спросила учителя о мальчиках. Он сказал, что они тоже часто приходят в школу в одинаковой одежде. Но они всегда чистые.
Это не было проявлением небрежности. Они просто были бедными.
— А еда?
Я пожала плечами.
— Он сказал, что ничего не заметил. Мальчики едят школьное питание на завтрак и ланч, но многие дети едят.
Ронан остановился, уставившись на трейлер, стоящий примерно в десяти футах от него.
— Мне это не нравится.
Мне это тоже не нравится.
— Как ты думаешь, она хотя бы рассказала своей матери о судебном процессе?
— Сомневаюсь, — сказал он. — Я не беру с нее денег, так что не похоже, что она тратит деньги впустую. И если Эшли прячется от мира, то я сомневаюсь, что она слышала слухи распространяющиеся по всему городу.
Да, слухи разлетелись по всему городу.
Это было лучше, чем другие сплетни, связанные с моим именем. Значительно лучше. Но мне все равно было противно.
— Что ж, думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы поговорить с ней. — Я отошла от Ронана и направилась к трейлеру.
Выцветшие деревянные ступеньки, ведущие к входной двери, шатались и скрипели под моим весом. Дверного звонка не было, поэтому я собралась с духом, подняла руку и постучала в хлипкую сетчатую дверь.
За ее дребезжанием мне показалось, что я слышу мультик. Но в тот момент, когда я убрала руку с двери, шум прекратился.
Изнутри донесся глухой стук, приглушенный и тихий. Затем… тишина.
— Эй? — Я подняла руку и постучала снова.
По-прежнему ничего.
Ронан стоял у подножия лестницы. Когда я оглянулась, наши взгляды встретились.
Он посмотрел вдоль трейлера на тропинку между деревьями, по которой шла Эмбер. Затем он указал на номер рядом с дверью: 204.
— Это тот адрес, который указан в ее школьных документах?
— Да.
— Это адрес, который мы использовали при подаче иска в суд.
Это я тоже знала, так как дома на кухонном столе у меня лежала копия жалобы.
Ронан подошел ко мне на лестнице и поднял руку, чтобы постучать.
— Эмбер?
Тишина.
— Что за чертовщина? — Он постучал снова.
О, она была там. Но она не выходила. Потрясающе.
Когда дверь осталась закрытой, я повернулась и поплелась вниз по лестнице.
— Она не собирается выходить. — И у меня возникло ощущение, что она точно знала, кто стоял возле трейлера.
— Черт. — Ронан упер руки в бока и спустился по лестнице.
— Она приходила к тебе каждый день после обеда?
Он кивнул.
— Ага. Посмотрим, придет ли она в понедельник.
— Ну, тогда ты сможешь с ней поговорить. Мне нужно забрать Рен. — Я прошла мимо него, собираясь сесть в свою машину и отодвинуться на некоторое расстояние между нами.
Но длинные ноги Ронана позволили ему легко догнать меня.
— Ларк, подожди.
Его рука снова обхватила мой локоть, прикосновение было нежным, но с таким же успехом он мог ударить меня электрошокером. Я не могла его игнорировать, как бы сильно ни старалась.
Жаль, что он, казалось, без проблем игнорировал меня.
— Что? — Я высвободила руку.
— Насчет той ночи.
— Я не буду говорить об этом здесь. — Только не сейчас, когда дом Эмбер стоял позади. Только не тогда, когда я не была уверена, что смогу остановить его, если он поцелует меня снова. — Пока, Ронан.
На этот раз, когда я ушла, он отпустил меня.
Когда я дошла до «4Раннера», я отказалась оглядываться на Ронана. Я не отрывала взгляда от дороги и направилась в город.
У него была неделя, чтобы поговорить со мной о той ночи. У него была неделя, чтобы перейти дорогу и показаться.
Черт возьми. Почему я позволила ему поцеловать себя? Почему я ответила на его поцелуй? Гах! Что со мной не так?
Ронан Тэтчер. Вот что со мной было не так. Он пробрался сквозь мою защиту с этим великолепным лицом и высокомерным обаянием. Теперь я не могла от него избавиться. А эта история с Эмбер только усугубила ситуацию.
Почему она не открыла дверь? Она боялась меня?
Ауч. У меня защемило в груди. Мысль о том, что она боялась меня, причиняла боль.
Возможно, она почувствовала себя преданной, потому что Ронан пошел поговорить с ней, а вместо этого она увидела меня с ним. Неужели я только что полностью лишила нас шансов узнать правду?
— Черт. — Мне следовало держаться подальше.
От них обоих.
Когда я зашла в детский сад, улыбка Рен была бальзамом на мое больное сердце. Она избавила меня от части беспокойства. Не от всего, но от части.
Я просто отвезла ее домой и приготовила ужин. Мы вместе перестирали кучу белья, разложив его на обеденном столе, прежде чем поиграть с новой игрушкой, которую мои родители подарили ей на прошлых выходных. А когда пришло время ложиться спать, я еще долго держала ее в объятиях в кресле-качалке после того, как она заснула.
Сегодня утром позвонили из школы в Бозмене, чтобы назначить собеседование. Оно было назначено на третью неделю июня, после окончания летних каникул.
Что, если мне предложат работу? Стоит ли мне соглашаться? Смогу ли я на самом деле покинуть Каламити?
Я провела пальцем по гладкой щеке спящей Рен. Где она будет счастливее всего?
В глубине души я знала ответ. Я знала, что переезд был бы для меня, а не для нее. Но это не означало, что она не могла быть счастлива в новом городе. Жизнь просто была бы… другой.
Зевнув, я заставила себя встать с кресла и отнесла Рен в кроватку. Затем я выскользнула из ее комнаты и направилась в свою спальню. Но не успела я умыться и надеть пижаму, как в дверь постучали.
Мое сердце дрогнуло.
Это может быть кто угодно. Керриган пришла отругать меня за то, что я раздумываю о переезде. Нелли, чтобы сделать то же самое. Моя мать или отец. Мой брат.
Или сосед.
Я задержала дыхание, когда подошла к входу, зная, что это не миссис Эдвардс с гусиной запеканкой. Затем воздух вырвался из моих легких. Из-за декоративного стекла на меня смотрело лицо Ронана.
Повернув замок, я открыла дверь и встала в дверном проеме, не приглашая его войти. Учитывая мое полное отсутствие самоконтроля в общении с этим человеком, я не доверяла себе, позволив ему переступить порог. Не впускай его в дом. Не впускай.
Плечи Ронана поникли, когда он уставился на меня сверху вниз. Его волосы были в беспорядке, и он сменил рабочую одежду на футболку и джинсы. Его кадык дернулся, когда он сглотнул.
— Ты пугаешь меня.
— Я? — Я рассмеялась. — Я самый безобидный человек на планете.
— Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься. — Он грустно улыбнулся мне. — Я не могу перестать думать о тебе. С того самого дня, как мы встретились, я постоянно думаю о тебе.
Я возненавидела его тон. Разве не об этом я мечтала? Чтобы мужчина был полностью поглощён мной. Я видела, как это происходило с Керриган и Пирсом. А потом снова с Нелли и Кэлом. Сколько часов я мечтала о том же? Всего лишь о частичке их счастья.
— Почему это звучит так, будто это плохо?
— Это плохо, если тебе будет больно.
— Из-за тебя?
Он кивнул.
— Я эгоистичный человек. Я погружаюсь в свою собственную жизнь, и у меня появляются эти белые пятна.
— Что ты имеешь в виду?
— Кора.
Это имя было произнесено с таким чувством вины, что ему не нужно было ничего объяснять. Он винил себя во всех ее проблемах, не так ли?
— Я не знал, что мой отец слепнет, хотя должен был бы, — сказал он. — Но я был занят работой. Своей собственной жизнью. Я пропустил знаки, которые не должен был пропускать.
— Так ты беспокоишься, что будешь что? Игнорировать меня? Разве ты не делал этого всю прошлую неделю?
— Нет. — Он провел рукой по волосам, качая головой. — Это значит, что я не доверяю себе и не могу подвести тебя. Или Рен.
Будь это любой другой мужчина, и я бы сказала ему, что это самая большая чушь, которую я когда-либо слышала в своей жизни. Но в глазах Ронана было такое выражение, словно он только что раскрыл свою грудь, чтобы признать свои недостатки. Как будто он только что открыл частичку своей души. От этого взгляда мне захотелось обнять его и никогда не отпускать.