Мой пульс участился, когда судебный пристав сказал:
— Всем встать.
Мы стояли, пока Нельсон Лабб, одетый в черную мантию, входил в зал. Его седые волосы были непослушными и торчали во все стороны. Со своей густой седой бородой он больше походил на бродягу, чем на окружного судью. Он сел на стул, бросив на меня короткий взгляд. Затем он сосредоточился на другом столе.
Его внимание сосредоточилось на Ронане.
И своим свирепым взглядом он затмил Эмбер Скотт и Уайлдера Эбботта.
— Эмбер, подожди, — крикнул Ронан ей вслед, но она выбежала из зала суда, ее объемистый рюкзак дико подпрыгивал на бегу.
Десять минут. Вот сколько ушло времени. Десять минут у судьи Лабба ушло на то, чтобы устроить Ронану эпическую взбучку. У него так же нашлось несколько резких слов и для Эмбер.
Было больно слушать, как Нельсон ругает Ронана и отчитывает Эмбер.
— Спасибо, Эйден. — Я пожала ему руку, но мое внимание было сосредоточено на Ронане.
Он быстро собирал свои вещи, вероятно, собираясь догнать Эмбер.
— Не за что. — Эйден, заметив, что мое внимание приковано к другому мужчине в комнате, взял свой портфель и отошел в сторону. Он даже не потрудился распаковать вещи, как будто с самого начала знал, как все пройдет. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Позвоню. — Я подождала, пока он отойдет, а затем подошла к Ронану. — Привет.
— Привет, мамочка. — Он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Ты в порядке?
— Да. А ты?
Он вздохнул.
— Это то, что я ожидал услышать.
Для человека, который только что получил выговор за то, что потратил впустую время суда и подверг риску свою лицензию из-за ненужных выходок — словесный шлепок по руке, который довел бы меня до слез, — Ронан выглядел невозмутимым.
Хотя в его глазах было беспокойство, когда он кивнул подбородком в сторону дверей.
— Мне нужно догнать Эмбер и поговорить с ней.
— Хорошо. — Я кивнула и поспешила вон из зала суда, Ронан следовал за мной по пятам, его рука лежала у меня на пояснице.
Наши ботинки стучали по мраморному полу. Торопясь к парадным дверям здания суда, мы проверили каждый коридор. Выйдя на улицу, мы оба осмотрели тротуары, но Эмбер уже давно ушла.
— Я еду к ней домой, — сказал он, начиная спускаться по лестнице.
— Я тоже.
Он не протестовал и не спрашивал, где я припарковалась. Он просто взял меня за руку и подвел к припаркованному у обочины «Корвету», сначала открыл мне дверцу, а потом обогнул капот и сел за руль.
В машине пахло им. Пряно и сексуально. Было странно, что я впервые ехала в «Стингрее». Надеюсь, в следующий раз это произойдет при более благоприятных обстоятельствах.
— Если она пойдет пешком, может быть, мы сможем ее поймать. — Он повернул ключ зажигания и завел двигатель, отъезжая от здания суда с такой скоростью, что меня вжало в сиденье. Он развернулся и направился тем же путем, что и в тот день, когда последовал за ней на стоянку трейлеров.
— Сюда. — Я указала на боковую улицу. Мы поедем через другой район, но от здания суда до трейлерного парка так было быстрее.
Ронан нажал на тормоз, поворачивая. Затем его нога опустилась на педаль газа, и двигатель взревел. Но так же быстро, как он нажал на газ, он сдал назад, ремень безопасности тяжело давил мне на грудь, когда мы замедлились.
— Чт… — Мне не нужно было заканчивать предложение. По тротуару шагала Эмбер.
Ронан свернул к обочине. В тот момент, когда шины остановились, а двигатель заглох, мы оба выскочили из машины.
— Эмбер! — крикнул он, бросаясь догонять ее.
Она оглянулась, увидела его и ускорила шаг.
— Черт возьми! — Он перешел на бег трусцой.
Я тоже, хотя сегодня надела туфли на каблуках в тон своему серому платью. Я хотела хорошо выглядеть в суде.
Пиджак Ронана развевался у него за спиной, когда он бежал. Юбка моего платья хлестала по икрам, когда я старалась не отставать.
Эмбер не остановилась, когда он подошел к ней, поэтому Ронан обежал ее, подняв руки.
— Подожди, ребенок.
Она попыталась обойти его, но он подвинулся, преградив ей путь, как раз когда я догнала ее.
Я тоже обежала ее, встав рядом с Ронаном.
— О, Эмбер.
Слезы текли по ее лицу. Из носа у нее текли сопли. Выражение горя на ее лице тронуло и меня.
Я потянулась к ней, но она увернулась от моей руки, отпрянув в сторону.
— Вы все испортили! — Ее голос сорвался, когда она закричала. Она взмахнула руками, ее рюкзак был таким тяжелым, что она едва не потеряла равновесие. Она покачнулась, но устояла на ногах, затем стянула лямки, и он упал к ее ногам.
— Эй. — Когда Ронан потянулся к ее плечу, она отпрянула.
— Мне нужно поступить в колледж. Мне нужно найти хорошую работу. Мне нужно зарабатывать деньги. — Слезы продолжали литься, когда она кричала.
— Эмбер…
— Вы обещали, что поможете мне, — всхлипнула она, и у нее перехватило дыхание. — Вы лжец. Вы такой же, как она.
Эта девушка была готова сломаться прямо у меня на глазах.
О, боже.
— Я изменю твою оценку, — выпалила я.
К черту мою честность и гордость. Сила духа этой девушки стоила большего.
Эмбер вздрогнула всем телом. Она уставилась на меня, ее подбородок задрожал, как будто она неправильно меня расслышала.
— Я изменю твою оценку, — повторила я.
Она моргнула. И тут же осеклась.
Только что она стояла, а в следующий момент у нее подогнулись колени. Она бы рухнула на тротуар, если бы Ронан не успел подхватить ее и прижать к своей груди, пока она безудержно рыдала.
— Я держу тебя. — Он обнял ее, глядя на меня с такой же болью на лице, какую я чувствовала в своем сердце. — Дыши, ребенок.
— Я… я не могу, — слова прерывались рыданиями, — заплатить.
— Заплатить за что? — спросил он.
— За моих братьев.
— Что? — Я ахнула. — Ты платишь за своих братьев?
Она кивнула, уткнувшись в грудь Ронана, ее руки сжимали лацканы его пиджака.
— Где твоя мама? — спросила я, хотя уже знала ответ. Была причина, по которой Эшли Скотт не отвечала на мои бесчисленные телефонные звонки.
— Ушла. — Эмбер зарыдала еще сильнее. Ее ноги подкосились, словно вместе с ее признанием на них свалилась тяжесть всего мира.
Ронан не дрогнул. Он обнял ее крепче, не давая ей упасть, когда правда полилась наружу.
— Она бросила нас. — Эмбер икнула. — О-она бросила нас.
— Когда? — спросил Ронан.
— В мой день рождения.
В ее восемнадцатый день рождения. Когда Эшли, вероятно, сочла Эмбер достаточно взрослой, чтобы заботиться о мальчиках-близнецах, которые ходят во второй класс.
— Как давно это было? — спросил Ронан.
— Около трех месяцев.
Выражение его лица стало убийственным. Но он держал ее, позволяя ее слезам пропитывать его рубашку и галстук, пока она, наконец, не ослабила хватку на его пиджаке.
Она отступила, шаря по земле в поисках своего рюкзака. Но когда она наклонилась и попыталась поднять его, силы словно оставили ее.
— Присядь на секунду, — сказал он ей, взял ее за локоть и повел во двор рядом с нами.
Она опустилась на траву, яростно вытирая щеки.
— Мне пора домой. Они гуляют после школы, но я не люблю оставлять их одних надолго.
— Мы отвезем тебя. — Ронан присел перед ней на корточки, а я села на траву рядом с ней. — Как ты за все платишь?
— Своими деньгами. Когда мы жили в Миннесоте, я присматривала за детьми наших соседей, разгребала снег, косила траву и все такое. Я откладывала деньги на учебу в колледже. Я скрывала это от мамы.
Поэтому, когда Эшли ушла, у Эмбер не было другого выбора, кроме как использовать свои сбережения.
Ее единственным шансом в колледже была стипендия.
Она рассчитывала на это, потому что все остальные деньги ей понадобятся, чтобы содержать братьев. Она хотела получить стипендию, чтобы иметь возможность платить за Эрика и Элайджу.