– Эй, народ, никто случаем не видел Мичику?
Все повернули голову к ней, медленно переводя глаза с одного ученика на другого, решаясь ответить или нет. Кто знает, что она может в гневе сделать со своим классом. Ведь все понимали, что Мичика для Акане не просто как подруга. Они всегда вместе ходят, что пробиваются такие слухи, словно они встречаются. Но никто в это слишком не верит, ибо Мичика встречалась с ее братом, и тут внезапно поменяла ориентацию. Полный бред. Нашелся из стада баранов один храбрец, который сумел даже усмехнуться при виде ее грязно-кровавых очей:
– Ты что не знаешь, какой день сегодня?
Акане нахмурила брови, понимая, что он на что-то намекает. Ее руки быстро вытащили из кармана юбки сотовый и посмотрела на дату. Пятнадцатое апреля. Она перевела свой обжигающий взгляд на этого паренька, который качался на стуле и косо глядел на нее. На его левом ухе висел магатами серого оттенка. Самый слабый цвет. Акане сощурила недовольно глаза и тихо хмыкнула, подозрительно произнеся число:
– Пятнадцатое. И что дальше?
Парень перестал качаться, развернул уверенно голову к ней и его желто-карие глаза встретились с ее глазами, и без боязни уверенно ответил:
– А дальше то, что сегодня оплата.
Акане знала об этой цифре, однако не понимала, как это может относиться к ее подруге. Она наклонила голову на бок и сильней нахмурила брови, отчего в темных щелках глаз стал блестеть красный огонек недоверия. Парень медленно встал, тяжко вздохнул, осознавая, что он сам пошел на этот риск, и медленно, с огромной осторожностью продолжил:
– Акане, я сожалею. Мичика в академии Тоо, как оплата.
Внутри Акане все окаменело, замерзло, словно ее окунули в ледяную воду. "Это просто невозможно!" – прокричал в ее голове внутренний голос, расширяя глаза от удивления вперемешку с потрясением. Органы чувств словно отключились, и холод по всему тело прошелся, словно волна электрошока, в голове гудел противный звук, отчего хотелось удариться головой об стенку. Порыв злости дошел до горла, а глаза вспыхнули волной ненависти к этой школе. Акане знала, кто виновник в этом случае. В этой грязной оплате. Тадао – мерзавец, не беспокоящийся ни о чем кроме своей задницы. Акане рванула из кабинета, отчего парта недовольно скрипнула; все ученики в классе замерли, ждя чего-то глобально страшного. Ведь все понимали, что она направляется к лидеру, который сейчас сидит на собрании совета помощников. И никто из учеников не жалел своего нового лидера, только злорадно усмехались ей в спину, а Акане в мыслях подбадривали, чтоб она ему хорошенько врезала, поскольку только она его не страшилась, не боялась его подлостей и гадостей исподтишка.
Злость накрыла ее с ног до головы. Глаза сверкали злобой и ненавистью, готовясь только ими убить Тадао: как снайпер выстреливает из пистолета прям между глаз, так и ее острый, зверский взгляд будет, как пуля. Пальцы рук сжались до боли, вонзаясь в свою же плоть острыми когтями, отчего капли крови выходят из ран, грозясь испачкать все ее ладони. Она этого не чувствовала. В голове крутилось только одно - потребовать моментальное вмешательство в оплату и забрать Мичику.
Дверь с громким стуком открылась; председатели, обсуждавшие какие-то свои поганые деяния, заткнулись, устремляя испуганный взгляд на нежданную гостью. Красные, сжатые губы нервно, с презрением улыбнулись, глаза яростно устремились к тирану, который спокойно сидел на своем черном, большом, как кресло, стуле и властно развалился в нем. Его черные волосы торчали во все стороны, а змеиные глаза так надменно смотрели на нее, что Акане захотелось сразу же врезать ему в правый, а потом в левый глаз, чтоб не зазнавался. Акане, не сдерживая злости, со всего маха положила свои перепачканные кровью ладони на стол и рявкнула на самодовольного, так и пышущего своим лживым тщеславием лидера:
– Как ты посмел отдать Мичику в руки этим гнилым уродам?! Она же трудоголик! Ты не имел никакого права ее туда отправлять. Как же наше образование? Здесь полным полно шлюх, которые ничего не делают, только и оттачивают свои способности по сексу!
Тадао спокойно скрестил свои пальцы в замок и поставил локти на стол, равнодушно глядя на Акане. Она чувствовала, как он елозит на стуле своей задницей от ее пронзительного взгляда. Она злорадно, отталкивающе усмехнулась, отчего шестеро представителей сжались в плечах, боясь даже на миг глянуть на нее. Тиран приподнял свой подбородок, как павлин, и медленно с холодом произнес: