— В общем, вот это, — придя в себя, он потряс маленькой блестящей упаковкой.
— Из-за этого шум и гам? Я-то думала… — ехидно улыбнулась женщина и пошла в свою комнату. — Это презерватив.
— Я знаю, что это такое. Что он делает у меня?! Это такое закрепление материала из утренней истории?
— В твоём возрасте мальчики и девочки ведут бурную личную жизнь, — потянула она из-за стены. — Вот я подумала, что будет не лишним.
— Возьмите это обратно! — юноша звонко положил презерватив на ближайшую тумбочку. — Мне это ни к чему.
— Синдзи-кун, плохого мнения ты о себе. — Выйдя из своей комнаты, Мисато наставительно подняла палец. На ней уже была спортивная майка. — Внемли советам старшей сестры.
— «Старшая сестра» в моём возрасте тоже изображала кроликов? — огрызнулся пилот, но сразу осёкся.
Вдруг улыбка с лица Кацураги исчезла. Затем, словно через силу, она улыбнулась снова:
— Ладно, я немного погорячилась.
У Синдзи вызвало подозрение такая резкая смена настроения у опекуна. Он поймал себя на мысли, что до сих пор не знает точный возраст женщины, но, исходя из её звания и опыта, предположил, что ей лет тридцать-тридцать пять. А значит, её молодость аккурат приходится на послеударное время.
— Простите, Мисато-сан, я не хотел.
— Да нет, это ты меня извини — я сама перегнула палку.
После слов примирения оставалось нормально собраться и пойти, как это называла майор, на разминку для мозгов. В какой-то мере она была права, если учитывать способности Синдзи к обучению.
После школы его ждал Геофронт, где и начинались настоящие занятия. Если лекции Майи и Макото для пилота не сильно отличались от уроков, то вот синхротесты с «Евангелионом» были настоящим испытанием. Особенно когда юноше пришлось залезть в «Еву-01» впервые после боя. Но, на удивление, вторая синхронизация с боевой биомашиной прошла без каких-либо эксцессов. Как и обещал Хьюга, к этому они подготовились основательно. Тем не менее обучение непосредственно в самом «Евангелионе» премудростям ориентации на местности, боевой подготовки и тактики ведения боя, даже в режиме симуляции, сильно утомляло мозги пилота. Мисато была права: нагрузка на центральную нервную систему во время синхронизации очень высокая, а в процессе реального пилотирования, когда ему дали немного пошагать в «Еве» внутри Геофронта, — просто бешеная.
После встреч с «Евангелионом» Синдзи ощущал себя выжатым как лимон: гудела не только голова, но и, что странно, мышцы. Поэтому он часто забивал на свои обязанности по дому. Мисато на это смотрела понимающе и сразу отправляла спать. Юноша моментально проваливался в глубокий сон, а на утро ожидал очередной разминки для мозгов. Школа поистине стала отдушиной. Хотя даже там NERV не давал юноше покоя. Уже два внезапных крупных учения прошли в городе посреди дня, тренируя массовую эвакуацию населения в приготовленные бомбоубежища. Тогда же сотрудники Второго отдела незаметно от всех забирали Синдзи в недра Геофронта, где пилота помещали в ««Евангелион», пребывающий в режиме готовности. Кацураги говорила, что скоро он к таким учениям привыкнет и перестанет жаловаться себе под нос. Каждый раз после них юноша возвращался в школу в надежде, что его не «спалили». И каждый раз он удивлялся, как быстро и незаметно подхватывал словечки от Мисато.
— Привет, Икари-кун, — поприветствовала Синдзи улыбающаяся Михо, как только он положил вещи на свою парту.
— Тебе тоже доброе утро, — юноша не мог не ответить ей улыбкой.
— Жаль, что ты вчера не пошёл с нами в караоке — было очень весело.
— Прости, у меня были дела, — хотя это и было правдой, но отчего-то Синдзи чувствовал себя неловко.
— В кружки ты не ходишь, вечно занят, — одноклассница не скрывала досаду. — На учениях и вовсе потерялся… Мне даже интересно, что у тебя за такие постоянные дела?
— Ну, знаешь, как бы сказать…
— Секрет? — прошептала Михо, поднеся палец ко рту.
— Не совсем…
— И всё же секрет, — прозвучало это с уверенностью в голосе. — Знаешь, Икари-кун, я не болтливая и могу хранить тайны.
Синдзи уже было собрался всё отрицать, но Сакамото села на его парту, закинув ногу на ногу так, чтобы её коленка оголилась. А ножки у неё хорошенькие: ухоженные, на редкость для японок длинные и прямые. Как у Айзавы из старой школы или даже лучше. Юноша потряс головой, выбрасывая из неё воспоминания, лишь бы его снова не накрыла депрессия.