- И что же тебе от меня нужно?
- Признаться, когда ты к нам перевёлся, я думал, что через тебя смогу сблизиться с Аянами. И сейчас надеюсь в какой-то мере.
- Откуда ты знал, что нас что-то связывает? - удивился Синдзи и распрямил ноги.
- Я больше скажу: Аянами тоже пилот, как и ты.
Икари раскрыл рот от изумления, но ничего не ответил по двум поводам: этот засранец всё время знал, кто такая Рей, но никому не поведал о своих умозаключениях, - раз, а два - возможно, сия информация ему досталась далеко не за красивые глаза.
- Можешь не удивляться, не сложно догадаться, - пожал плечами блондин и уставился на надвигавшиеся тучи. - Так что насчёт моей просьбы?
Синдзи даже не знал, что и думать: этот на вид добродушный красавчик тоже хотел его использовать, но не как пилота, а как общего знакомого. Ко всему прочему не скрывал своих намерений и не юлил. И это удивляло. Отчего же появилась симпатия к блондину, такая же, как к Мисато? Синдзи не мог понять. Может быть, Нагиса умеет расположить к себе людей? Даже несмотря на всю свою странность. Кроме того, Синдзи, благодаря некоторым музыкальным познаниям, отметил про себя: Нагиса говорит таким тёплым тембром, что сложно отмахнуться. Словно он подстраивается под собеседника и подбирает высоту голоса, скорость разговора и чёткость выговаривания тех или иных слов. И совсем не имело значения, что он говорит, какую чушь, - ему достаточно открыть рот, чтобы заворожить слушателя. В итоге его слова влетают не в уши, а прямо в душу. Но даже понимая это, Синдзи сложно было оторваться от странного одноклассника.
- Вряд ли смогу тебе помочь, я с Аянами очень редко общаюсь.
- Прискорбно.
И всё же почему он так за ней носится, если ему уже дали от ворот поворот? Неужели безответные чувства у Каору всё ещё теплятся? Синдзи решил спросить в лоб, заодно проверив, насколько Нагиса готов быть откровенным:
- Ты в неё влюблён? - Икари покраснел, хотя старался не подавать вида.
- Люблю, - незамедлительно ответил Нагиса, не меняя выражения лица, - как тебя...
У Синдзи чуть челюсть не отвалилась, но тот продолжил:
- ...как и всех остальных. Я люблю людей, сильно. И мне больно смотреть на эту эпоху.
- Вот это неожиданно, - промямлил пилот. - Тогда почему ты так к Аянами неровно дышишь, раз тебе милы все вокруг?
Нагиса взглянул в глаза Икари:
- Аянами ведома тенью, во власти которой многое, - произнёс скороговоркой себе под нос блондин с улыбкой на лице, но с грустью в глазах. Словно фразу и мимику выучивал перед зеркалом, - и она может повлиять на эту тень.
Синдзи впал в ступор.
- Знаешь, юмор у тебя так себе.
Но Каору продолжал внимательно всматриваться в своего собеседника, давая понять, что он не шутит. Пилот задумался: единственный, кто у него ассоциируется с «тенью», так это его собственный отец. О нём постоянно перешёптывались работники или упоминали как истину в последней инстанции в том или ином споре. Но сколько юноша ни посещал Геофронт в целом и штаб в частности - он ни разу не видел своего отца. Тот словно из тени командовал.
От одного только упоминания Икари Гендо внутри Синдзи нарастало чувство негодования. Эмоции захлестнули разум: «Если кто и мог подействовать на отца, то этого человека уже давно нет в живых! А тут этот блондинистый красавчик, который вообще ничего не знает, уверяет, что бедная девушка может к чему-то склонить самого Икари Гендо. Ну конечно, как только снег в Японии выпадет!»
- С чего у тебя такая уверенность? Оттого, что пилотируем гигантскую ходячую хрень? - внутри Синдзи забурлило. Он почувствовал, что ему надо высказаться, ибо если его собеседник считает, что от них хоть что-то зависит, то глубоко ошибается. - Да нами распоряжаются как вещью. Всем вообще пофиг на нас. Когда я в первый раз увидел Аянами, она вся была изранена, и они ещё хотели её отправить в бой, на верную смерть, даже зная об этом!
- И тут появился ты?
- Да, чёрт возьми! Так получилось, чисто случайно. Потому что в Нагое... там... - в горле Икари образовался комок.
- Что-то заставило тебя уйти, - понимающе кивнул Каору.
- В общем, в Нагое меня больше ничего не держало. И вот я оказался здесь, прямо во время первого нападения Ангела. И вместо Аянами посадили меня. Я там чуть коньки не откинул, поэтому мне страшно представить, что бы случилось с ней! А в последнем бою...
Синдзи прервался, запыхавшись. Сердце колотилось, глаза были готовы вот-вот заслезиться, а в горле пересохло.
- Прискорбно, - протянул Каору, - загубить невинную душу...
- Да, очень. Они меня называют героем, тогда как в карманах дырка от бублика, - он вывернул их для пущей убедительности, и оттуда вывалились несколько монет да парочка купюр. - И где мои комиссионные за все пережитые страдания? Вот как они к нам относятся. А ты говоришь, в её власти чего-то там изменить. Да нас вообще в грош не ставят!