— Очевидно, Шелби не донесла свою точку зрения, потому что ты все же ушел. Что ж, давай посмотрим, смогу ли я тебя немного просветить. Шелби моя лучшая подруга, и я больше не собираюсь видеть, как она страдает. Прошло слишком много времени.
Она пододвинула стул и села на него прямо передо мной, чтобы у меня не было выбора, кроме как смотреть на нее. Ее взгляд был свирепым, и огонь в ее глазах так сильно напомнил мне Шелби, которая стремилась пробуждать это в людях, которых она окружала. Это была одна из вещей, которые я любил в ней, потому что она пробуждала во мне ту же страсть.
— Все время, пока Шелби была беременна, она была такой счастливой, полной жизни, понимаешь? Не проходило и дня, чтобы она не говорила о тебе с ребенком. Она рассказывала ей, как она надеялась, что ей достанутся твои зеленые глаза и твоя улыбка. Каждый вечер я слушала, как Шелби читает истории Маделин и поет ее песни, я даже пела с ней. Эта маленькая девочка была бойцом, и даже когда шансы были против нее, она держалась, пока ее мать не взяла ее на руки. Я никогда в жизни не видела Шелби такой убитой горем.
Подбородок Лекси задрожал, и я видел, что она была на грани срыва, черт возьми, я изо всех сил старался держать себя в руках, но она продолжила:
— Я не знаю, как много Шелби успела тебе рассказать, прежде чем ты разозлился на нее и ушел, но мы отслужили панихиду по Маделин и похоронили ее. Шелби проводила много времени там, в начале, но для нее это стало слишком. Она потеряла сознание, как и в этот раз, но, к счастью, Джейс был с ней, когда это случилось. Ее мать заставляла его добавлять валиум в ее коктейли, чтобы у нее не было приступов паники.
— Я всего этого не знал, — сказал я, опустив голову. — Похоже, я многого не знаю.
Она кивнула.
— Именно так, и именно поэтому я собираюсь сказать это только один раз. Мне жаль, что она держала ребенка в секрете от тебя, и поверь мне, это разбивает мне сердце, что тебе пришлось узнать об этом таким образом, но, если ты думаешь, что ее ложь тебе была плохой, это даже близко не сравнится с тем дерьмом, через которое она прошла. Даже когда она видела тебя с другими женщинами, что, кстати, разорвало ее на части, она все еще любила тебя. Она всегда любила только тебя.
И я всегда любил только ее, хотелось кричать мне миру.
Дверь в комнату ожидания открылась, и я сразу же поднялся на ноги, когда вошла мать Шелби, доктор Кэрол Доусон, которая оказалась одним из лучших врачей Калифорнийского университета в Дэвисе. Ее волосы были такими же каштановыми, как у Шелби, но карие глаза Шелби унаследовала от своего отца. У Кэрол всегда были самые добрые, светло-голубые глаза из всех, кого я когда-либо знал. Однако сегодня они были уставшими и измученными, ее больничная форма цвета Хантер-грин помялась и свободно сидела на ее маленькой фигуре. Она похудела за эти годы, вероятно, из-за долгих часов работы, как это было, когда я встречался с Шелби.
— Кэрол, — всхлипнула Лекси, вскакивая со стула. Она подбежала к матери Шелби и обняла ее. — Что происходит? Как она?
Кэрол крепко сжала ее и грустно улыбнулась мне через плечо.
— С ней все будет в порядке. Мы уже проходили через это раньше, помнишь? Она выкарабкается, когда будет готова, но в прошлый раз у нас не было травмы головы, с которой пришлось бы бороться.
— Ей нужно переливание, она так много потеряла крови? — Спросила Лекси.
Кэрол кивнула и бросила взгляд в сторону Хейли.
— Разве Хейли тебе не сказала? Пока вы пытались дозвониться до Джейса, Хейли услышала, как я разговариваю с медсестрой, и предложила свою кровь для переливания. Как только мы подтвердили, что она подходит, дело пошло.
Я должен был признать, что Хейли потребовалось много мужества, чтобы быть рядом со мной прямо сейчас, особенно после того, что она сделала с Шелби, но, на мой взгляд, для искупления требовалось гораздо больше, чем просто сдать кровь.
— Когда мы сможем ее увидеть? — Спросила Лекси.
Кэрол отпустила Лекси и вздохнула.
— Вы можете увидеть ее сейчас, если хотите. Она не проснулась, но разговор с ней поможет. Я уверена, что она хотела бы знать, что вы здесь.
Лекси посмотрела на меня через плечо.
— Хейли и я войдем туда первыми, — отрезала она. Хейли и Лекси обе покинули комнату ожидания, оставив меня и Кэрол наедине.
Как только они ушли, она улыбнулась.
— Мэтт, так приятно видеть тебя снова. Должна сказать, я надеялась, что это будет на лучших условиях. Вчера я разговаривала с Шелби, и она была так рада твоему возвращению. Я так понимаю, теперь ты все знаешь?
— Да, мэм, — сказал я, отводя взгляд. — Шелби сказала мне вчера. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы сделал это, но я не могу. Она не простит меня за то, что я бросил ее, когда она нуждалась во мне больше всего.
— Не обязательно, Мэтт. Я знаю, вам двоим нужно многое обсудить, когда она придет в себя, но я верю, что вы все уладите. Вы оба оступились и сделали несколько неправильных решений, но знаешь что? Мы всего лишь люди. В конце концов, все получится, — искренне поклялась она.
Повернувшись на каблуках, Кэрол потянулась к ручке на двери и широко распахнула ее. Прежде чем она смогла уйти, я остановил ее, спросив:
— Откуда вы знаете, что все получится?
Медленно она обернулась и улыбнулась мне в последний раз.
— Я знаю это, потому что я знаю свою собственную дочь, Мэтт. Она не отпускала тебя последние десять лет, и я знаю, что она не собирается отпускать тебя сейчас.
С этими словами она исчезла в коридоре. Я остался один, и ничего, кроме тишины, в пустой комнате ожидания не было.
Я уже давно готов встретиться с Шелби.
Глава 35
Мэтт
Больше часа я ждал, когда Хейли и Лекси закончат свой визит, чтобы я мог зайти и повидать Шелби. В это время и Гаррет, и Картер звонили, спрашивали о бое в Стоктоне и собираюсь ли я. Они не были счастливы, когда я решил отказаться, но я отказывался оставить Шелби даже на мгновение. Если она нуждается во мне, я хотел бы быть рядом.
Лекси открыла дверь приемной и просунула голову внутрь.
— Твоя очередь, придурок, — сухо заметила она. — Хейли и я собираемся уехать на некоторое время и немного отдохнуть, но мы вернемся позже.
— Я буду здесь, — сказал я ей, вальсируя мимо и даже не обратив внимания на ее «придурок». Я не хотел терять еще одно мгновение, которое я мог бы провести с Шелби.
Ее комната была прямо через коридор, поэтому я подошел и открыл дверь так тихо, как только смог, позволив ей бесшумно закрыться. Она неподвижно лежала в кровати, только ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. На голове у нее была белая повязка, которая почти совпадала по цвету с ее кожей. Никогда еще я не видел ее такой бледной и безжизненной.
Присев на стул рядом с ее кроватью, я нежно взял ее руку и задержал в своей. Когда она не отреагировала, я, наконец, не выдержал и заплакал.
— Ангел, пожалуйста, проснись. Мне так чертовски жаль, что я оставил тебя, когда ты нуждалась во мне. Я обещаю, что сделаю все, чтобы загладить свою вину, если ты просто вернешься ко мне. Пожалуйста, Шелби. Мы в долгу перед самими собой… перед нашей дочерью.