– Что это? – настороженно спросил Анторин, остановившись у двери и не пуская меня дальше.
– О, это величайшее открытие нашего рода, после овладения туманом. Это антитуман, или кусочек небытия, если хотите, – гордо известил Рафэ.
Судя по тому, с какой любовью он говорил об этом сгустке подозрительной энергии, от которой исходили волны ледяной стужи и безысходного ужаса, Рафэ сам приложил руку к его созданию.
– И какая нам польза от этого антитумана? – спросила я, обходя сферу по кругу. – Как он поможет найти Карая?
– Нам еще не до конца известны его свойства, но при желании мы сможем с его помощью проложить путь сквозь бездну и без опасения потеряться отправиться на поиски твоего мужа, – ответил Рафэ. – Нужно лишь произвести несколько манипуляций, и эта субстанция будет сохранять наше материальное состояние вне пространства и времени.
– Понятно. Так чего же мы ждем? – воодушевленно спросил Рондай.
– Лично мне пока ничего не понятно, – усмехнулся Анторин.
– И безопасность применения этой штуки кажется весьма сомнительной, – протянула Касиян, ежась от исходящей от шара стужи.
– Что конкретно вы хотите сделать? – спросила я, подумав, что взять с собой подруг было неосмотрительным решением. Не стоило подвергать их такой опасности.
– Мы запустим антитуман в свою кровь, – словно о сущей безделице объявил доминант.
– А опыты уже проводили? – настороженно спросил Рони.
– Да, и неоднократно, – кивнул Рафэ.
– Какой процент смертности? – продолжил расспросы Рондай.
– На первом этапе было восемьдесят процентов, а сейчас всего два, – равнодушно поведал доминант.
– Вы проводили опыты на людях? – не узнавая своего голоса, спросила я.
– А ты согласилась бы принять участие в поисках без предварительных испытаний? – усмехнулся Рафэ.
– И вы еще утверждаете, что готовы к сотрудничеству! – возмущенно воскликнул Анторин.
– Испытуемые были из ранее отчужденных, – спокойно произнес доминант. – У нас есть несколько ферм по выведению человеческих особей. Но! Если нам удастся достичь договоренностей, они будут отпущены. Все. А для того, чтобы достигнуть этих договоренностей, нам нужен посредник. Вот его-то мы и отправляемся искать. Все логично и оправданно.
– Какие же вы ущербные. Мне вас даже жалко, – покачала я головой.
– А мне не жалко, – вставила Дамон.
– Идемте, с вами хотят поговорить доминарии первого круга, – недовольно проговорил Рафэ, указав на дверь.
Из здания мы не выходили. Но, судя по тому, как долго Рафэ вел нас по петляющим коридорам, переходам и сквозным залам, это было огромное, многоярусное сооружение.
– Доминарии первого круга считают, что между нашими расами возможно равное сотрудничество, – рассказывал Рафэ по дороге. – Второй круг раскололся, многие против признания вас равной расой, но большинство не посмели выступить против первых доминариев. Третий круг вообще не сочли нужным посвящать в подробности. Если вы сейчас неосторожным словом или взглядом разочаруете одного из праймдоминариев, последнее слово будет за мной. Я конечно же не отказался бы от роли вершителя ваших маленьких судеб, но практический опыт применения антитумана интересует меня гораздо больше. Так что, королева, держите под контролем своих дрессированных зверушек, чтобы они не показывали зубки кому не следует.
Дамон демонстративно оскалилась и протяжно рыкнула.
– Не трать на него время. Такие и с десятого раза не понимают, – поддержала ее Касиян.
– Девочки, не шумите, – одернула я фрейлин. – При доминариях будете молчать, что бы ни случилось.
– Как скажете, ваше величество, – недовольно пробурчала Мона.
Мы остановились у высокой двустворчатой двери. Высокомерный сопровождающий окинул нашу компанию придирчивым взглядом, брезгливо скривился, но двери распахнул, впуская нас в большое помещение, где стояли три высоких кресла, два из которых были заняты уже знакомыми мне по суду над Лелиан доминариями.
Старший из них медленно встал, но не сделал ни шага. Он тоже осмотрел нас и остановил взгляд на мне. Его мертвенно-серые глаза, казалось, заглядывают мне прямо в душу.
– Так вот кого выбрал мой отсталый сын… Скучная, как и весь ваш мир, – меланхолически произнес он. – Подойди.
Сомнений в том, что обращаются именно ко мне, не было, и я шагнула к доминарию, рассматривая его со скрытой ненавистью. Так вот кто является отцом Карая, вот кто преследовал и привел к смерти его мать лишь за то, что она посмела не избавиться от ребенка. И теперь этот бессердечный эгоистичный лицемер хочет, чтобы его недоразвитый сын вернулся и продолжил служить на благо их расы, возомнившей себя высшей. Желание плюнуть в его высокомерное лицо было столь велико, что мне пришлось отвести взгляд, чтобы сдержаться. Что вызвало удовлетворенный кивок доминария, принявшего мой жест за капитуляцию. Неужели они действительно все еще верят в свою власть над нами?