Николай Кораблев почти не слушал Егора Ивановича.
Он перелистывал страницы книги «Мейн кампф», прочитывая подчеркнутые места, с заметками на полях, сделанными синим карандашом: «Особо важное». И именно эти «особо важные» места и казались бредом: в них слышались и Шопенгауэр, и Ницше, и мракобесы всех мастей, причем все это Гитлер выдавал за новое, за свое.
— Черт знает что! Ужас! Просто ужас! — бормотал Николай Кораблев, прочитывая «особо важные» места.
— Ну, что он там? — спросил Егор Иванович.
— Вот что Гитлер пишет: «Человечество погибнет при существовании вечного мира».
— Вон чего! — удивленно протянул Егор Иванович. — А мне ее хоть бы сроду и не было — войны. Я хочу работать, а не воевать.
— А воюешь? — испытующе проговорил Николай Кораблев.
Егор Иванович, чуть подумав, сказал:
— Да ведь это они нас разгневали. Дадим им по загривку — и к труду! И еще — скажи на милость: откуда они взялись, фашисты?
В Германии буржуазия при непосредственной помощи и поддержке оппортунистов всех мастей разгромила революционную часть рабочих в Берлине, Мюнхене и других городах страны. Разгромив революционных рабочих, империалисты увидели, что оппортунисты — люди говорливые, но без волчьей хватки. Нужны были звери. Но зверя с оскаленной пастью нельзя было сразу выпустить в народ. Пасть эту надо было чем-то прикрыть. Чем? Да все тем же, чем прикрывались враги рабочего класса, — «социализмом». И в Германии начали появляться то тут, то там организации под такими названиями: «Народный союз борьбы», «Свободный рабочий комитет борьбы за достижение доброго мира», «Союз народного наступления и обороны». Среди таких организаций возник кружок «Германская рабочая партия», основанный отъявленным антисемитом и мракобесом Антоном Дрекслером. Узнав об организации такого кружка, подполковник Эрнст Рем, начальник политического отдела тайной полиции Мюнхена, направил туда шпика Адольфа Гитлера, и тот донес своему начальнику, что кружок «благовиден и полезен». Вскоре в кружок «Германская рабочая партия» стали вербоваться авантюристы, проходимцы всех мастей: безработные офицеры, полицейские чиновники, уголовники, проститутки. Через два года в мюнхенской пивной состоялся съезд «Германской рабочей партии», где она была переименована в «Национал-социалистическую германскую рабочую партию».
Крупнейшие империалисты Германии увидели именно здесь, в партии Гитлера, сильнейших зверей, и к Гитлеру посыпались деньги от Круппа, Тиссена, Стинеса и других магнатов капитала. Но в массы гитлеровцы шли, прикрывая свое звериное лицо «революционными» лозунгами. Придя к власти, они объявили первое мая праздником труда, на собраниях выступали с речами против империалистов, кричали о социализме, пуская в ход демагогию, а одновременно с этим беспощадно уничтожали все истинно революционное, и вскоре железная лапа вооруженного капитала легла на страну. Германия покрылась лагерями, тюрьмы наполнились честными людьми, прокатились свирепые еврейские погромы…
В тысяча девятьсот тридцатом году, обнаглев, Гитлер уже откровенно выступал на собраниях промышленников и говорил им:
— Вы, господа, стоите на той точке зрения, что германское народное хозяйство может быть восстановлено исключительно на основе частной собственности… Но эта идея должна быть морально обоснована. Надо доказать массам, что частная собственность заложена в самой природе вещей. Неправильно делать вывод, что мы, национал-социалисты, против капитала. Наоборот, если бы нас не было, в Германии не было бы буржуазии.