– Бедный мальчик, теперь придётся его отправить в приют.
Сказал, председатель деревни, наложив в тарелку холодец.
– Разве наша семья не может его взять?
Ответила Надежда, беря красную икру и разложив её на кусок хлеба с колбасой, откусила кусок.
— Конечно, можете. Но после прочтения завещания.
Ответил председатель, и налив рюмку водки выпил залпом и закусив колбасой. И встав, отправился со стола на работу.
— Вот оно что, завещания.
Сказала Светлана, и посмотрев, на меня ехидно улыбнулась. Потом все гости постепенно уходили по домам. А родственники, убрав со стола. Сказали, чтобы я подошёл к ним.
— Подойди сюда и скажи где завещания? Долго ждать мы не будем, мерзавец.
— Я не знаю где оно.
Ответил я, хотя я его сам положил и закрыл на ключ, а его повесил себе на шею. Я заметил, что Светлана взяла ремень, и тихо подошла ко мне. Меня никогда не драли.
— Отдай подобру.
Сказала Надежда.
– Нет.
После чего Светлана ударила ремнём по мягкому месту.
— Этот парень спрятал завещания и если мы найдём его до утра, все наследство будет у парня. А так мы сможем изменить его.
– Но ты сможешь заставить его говорить, смотри не переусердствуй. Ты же хотела его отодрать, так и сделай это.
Она порола меня с удовольствием, я ревел, вырывался, кричал. Но Светлана била равнодушно, на сороковом ударе она попросила отдать им завещания. Надежде удалось убедить, что меня пора заставить отдать завещания, а способ они выбрали неслучайный.
– Лучше отдай завещания, тогда я перестану тебя драть. Если не захочешь, то получить ещё столько ударов.
После этого я решил отдать им ключ. Сняв с шеи, ключ я подал его Светлане.
– Вот хороший мальчик.
После того как я отдал им ключ они вышли из кухни и отправились изменять текст завещание.
Я продолжил реветь и корчиться от боли на полу. Мне было страшно и обидно. Через минуты две Светлана вернулась на кухню и принесла стакан молока.
– Выпей его и укладывайся спать. Сейчас же!
Я покорно выпил, и зашагал в комнату, вытирая сопли и слёзы рукавом. Зайдя в комнату, я сразу же упал без сознания и проспал до полудня. Они накапали сильное снотворное. Бабушка перед смертью написала завещания. В завещания было её решение по дому, который делился пополам между мной и мамой. И дом может стать моим, когда я исполнится восемнадцати лет. Когда я уснул, они достали завещания и исправили его. Они сделали, так что дом переходить к Надежде как моему опекуну, и когда мне исполнится двадцать пять, она отдаст права наследства бабушки. Если со мной что-нибудь случится, все наследство переходит к ним. Также им давалось полное право владеть наследством. Когда я проснулся, то у меня сильно болела голова, поясница и хотелось пить. Выйдя из комнаты, я заметил, что собравшийся люди уже закончили читать совещания. И уже нотариус заверял завещания и заполнял какую-то бумагу. Завещания читалась при нотариусе, бабушкина сестра, её дочь, председатель деревни.
Я не понимал нечего, как завещания попало в руки нотариуса. Ключ от шкатулки, где должно лежать завещания, был у меня. Я нервно пощупал ключ, не найдя его. А потом прикоснулся к своей попе, я вспомнил, что меня вчера драли, а я сам отдал ключ, потом от снотворного я вырубился. Я посмотрел на нотариуса, в надежде услышать про завещание. Он увидел мой взгляд.
— Ты Игорь. Если да, то с сегодняшнего дня ты будешь жить, у своих родственников в городе. Пойдёшь там школу и начнёшь жить хорошей жизнью. А через месяц официально у тебя появиться приёмные родители.
Потом сказал Надежде, чтобы они, когда они вернутся в город, зашли в суд и подали заявление на усыновления ребёнка, согласно заявлению. Судья рассмотрит его в течение месяца. После прочтения завещания все пошли по домам.
– Завещание – это подделка, они его подделали. Не верьте им, они вас обманывают. Они ночью изменили текст.
Но тут подошла Светлана и, обняв меня сильно, что чуть не сломала мне руку.
– Прошу извинить моего двоюродного племянника. Он просто очень переживает и о потери бабушки.
Светлана проводила нотариуса и, зайдя в комнату, строго и радостно посмотрела на меня и рассмеялась. Потом начали складывать ценные виши в чемоданы. Я почему-то не удивился, день завещание уже вступило в силу, и помещать им получится. Ведь их двое, а я один, тем более они старше и хитрые. Хотя я их первый раз и видал, они показались неприятными, а ещё мне придётся с ними жить. От бессилия чего-либо исправить я присел на диван и смотрел в одну точку.