Он усмехнулся и покачал головой.
«Помню, в начале сокрушался, что здесь нет гуманизма, Интернета и кучи других благ, а теперь убеждаю себя, что возвращение не принесёт мне облегчения. Так и что из этого? Остаться здесь? Дело ведь не только в вещах и образе жизни. Там у меня родные и друзья, которые очень переживают из-за моей пропажи или уже смирились с ней».
Лёха сделал ещё несколько шагов к часовне, и оказался рядом с крыльцом. Все эти мысли он не раз прогонял ещё на пути из Залесного. Посчитал тогда, что всё решено. Однако перед самым порогом сомнения всколыхнулись с новой силой.
«И кем я буду дома? Там я не успел найти свой путь. А здесь обладаю магической силой, нашёл ей достойное применение, привязался к соратникам после всего, что пережили вместе. Меня волнует судьба этого края. Хотя жизнь борца с нечистью бывает непродолжительной. В каждой битве я был близок к смерти и любое последующее сражение может оказаться последним…»
Дверь отворилась и перёд Лёхой предстал уже знакомый по первому визиту смотритель часовни.
— Сызнова помолиться заглянул? — поинтересовался он.
— Помолиться, — нерешительно повторил Лёха. — Я… ох… в общем… Ай, короче, хочу передать в дар вот эту иконку!
Он вручил её смотрителю, уклончиво ответил на его расспросы, мол, откуда да почему, выслушал благодарность, и поспешил откланяться.
— Твою ж… — отходя, Лёха оглянулся убедиться, что смотритель не наблюдает за ним, и уже шёпотом продолжил, — блин, всё может куда проще, а? Придумываю для себя какие-то причины остаться, а на деле попросту зассал! Да, испугался, что зайду в часовню, а ни хрена не случится. Не сработает это. В ином случае можно заливать, типа, не пошёл ради соратников, чтоб людей от нечисти спасать; потому что хреновым ветераном стал, чью душу рвёт ПТСР, и, типа, не найду понимания среди людей в родном мире… Архг-г, дерьмо, дерьмо, дерь…
Лёха осёкся, заметив впереди на тропе Ирину.
— Ого, не знал, что ты пошла следом, — смущённо пробормотал юноша, надеясь, что девушка не слышала его разглагольствований.
— Да вот, тоже надумала прогуляться, — улыбнулась монахиня. — Доброе осеннее утречко.
— Угу, — кивнул Лёха, на деле не особо веря в случайность встречи.
Они вместе двинулись к той деревне, где остановилась их повозка. Топать было не меньше получаса. Шагали в безмолвии. Пока Лёха, отягощённый горечью из-за отказа от возвращения домой, вдруг не спросил:
— Ирина… Кем вы меня считаете?
— Что?
— Спрашиваю, кем меня считаете? — выдохнул парень. — Вы ведь не верите в ерунду, которую я наплёл при первой встрече. Что я, типа, память потерял.
Ирина задумчиво поглядывала то на Лёху, то на тропу перед носом.
— Предполагаете, я иностранец, который бежит от какого-нибудь царя? Что откуда-нибудь с далёкого востока прибыл?.. Ирина, какие бы догадки вы не строили, какие бы объяснения не искали — все ваши предположения очень далеки от истины. А всё потому, что ищите зацепки и объяснения, связанные с этим миром.
Лёха помолчал, собираясь с духом.
— Но я из иного мира.
— Как из «иного»? — удивилась Ирина. — Из духовного что ли?
— Нет, из мира, который во многом похож на ваш, но чуть старше него, а ещё без нечисти и волшебства.
— Диковинно звучит, — промолвила монахиня.
— Да, чудно. Я не подозревал, что существует ваш мир. Попал сюда случайно и даже не до конца понимаю, каким именно образом. Тот жизненный уклад, те взгляды, в которых я рос, сильно отличаются от ваших. Я отчасти приспособился, но… — голос Лёхи дрогнул, — я устал притворяться. Устал…
До этого Ирина не слышала, чтобы юноша говорил с такой горячностью, словно кающийся грешник на исповеди.
— Так не притворяйся, — произнесла девушка. — Веди себя так, как привык в родном месте.
— Думаешь, это так просто? — выпалил юноша. — Хоть представляешь, как дико это будет смотреться? Ну вот, например… Послушай, я ни во что не верю, считай. Ни в какого бога или богов.