— Как раньше уже говорил Борден, я мудак по отношению ко всем.
— Но со мной ты ведешь себя особенно по-мудацки. Я уже так долго с Борденом, он так сильно обо мне заботится. Неужели хотя бы из-за него ты не можешь смягчиться по отношению ко мне?
Он стрельнул в меня взглядом своих карих глаз.
— Именно потому, что ты с Борденом, я не могу смягчить свое отношение к тебе.
— Почему?
— Ты можешь обманывать его.
Я приподняла бровь.
— Изначально я не хотела быть с ним, Хоук.
— Ты лжешь. В тот первый вечер в клубе, когда я притащил тебя к нему. Я видел, как ты на него смотрела.
— Я испугалась его.
— А еще он заинтересовал тебя, — он внимательно наблюдал за мной, пытаясь прочитать правду на моем лице. — Во всяком случае, я видел, что происходило. Я не хотел, чтобы он потерял контроль. Думал, что ты будешь очередной из. Он никогда не заботился о девушках, Эмма. Мы регулярно направляли в его квартиру девушек из эскорт-услуг, но они прибегали обратно десять минут спустя, проклиная его. Некоторые из них считали его геем. Говорили, что никакие их усилия не могли заставить его член шевельнуться. Затем появляешься ты собственной персоной. И вдруг он готов сделать все, что угодно, лишь бы добиться тебя. Такое было впервые.
Я почувствовала, как к щекам прилило тепло.
— Да, и теперь он в одной из комнат с целой кучей женщин.
— А ты будешь гребаной идиоткой, если станешь волноваться об этом.
— Я просто девушка. И ничего не могу с собой поделать.
— Вот тебе раз! Из всех вещей, о которых следует волноваться рядом с таким парнем, ты переживаешь по поводу полуголых девиц, фланирующих вокруг него? Брось, девочка. Разве ты никогда не просыпалась посреди ночи от мысли, какого хуя ты делаешь в нашем мире?
— Да, — честно ответила я, чувствуя, что сама втянула себя в этот разговор. Но мне нужно было с кем-нибудь об этом поговорить. Блайт никогда бы не поняла, а Грэм никогда не захочет об этом разговаривать. — Бывало, я не могла заснуть и каждую ночь думала об этом. Все время сомневалась в своем здравомыслии. Задавалась вопросом, как я могу любить кого-то настолько сумасшедшего, а потом вспоминала некоторые вещи, которые совершала, пока взрослела. То, чем я не горжусь или выбор, о котором действительно не жалею. И я поняла, что, возможно, мы все немного сумасшедшие.
— Борден убивал людей.
— Я знаю.
— И все равно любишь его?
Я кивнула, глядя в его серьезные карие глаза.
— Да. Это неправильно?
Мгновение он не отвечал, а потом усмехнулся.
— Дорогуша, какого хера я могу знать о том, что правильно или неправильно? Я рос байкером, в байкерском рассаднике, и все это гребаное время вокруг были только кровь и убийства, пока не угодил за решетку за собственные преступления. Я не самый подходящий человек, чтобы ответить на твой вопрос.
— Я по-прежнему хочу знать твое мнение, — надавила я.
Он помедлил, удивленный моей настойчивостью.
— Да, — наконец, сказал он. — Это неправильно.
Я опустила взгляд и нахмурилась, когда он добавил:
— Но иногда неправильное не так уж плохо. Иногда бывает, что именно это и нужно человеку. Иногда два минуса дают плюс.
— Но в жизни не так, как в поговорке.
— К хренам поговорки. Это правда.
Я почувствовала, как на сердце немного полегчало. Он разговаривал со мной так, словно его искренне волновал этот разговор. Никогда не думала, что ненависть к кому-то сможет в мгновение ока перерасти в дружбу. Мне нужна была горькая правда. Возможно, Грэм не хотел, чтобы я услышала это, но, могу сказать, Хоук всегда говорил напрямик, независимо от того, с кем разговаривал.
— Прости, что был мудаком с тобой, — с раскаянием добавил Хоук. — Я так веду себя, когда пытаюсь выстроить границы.
— Зачем тебе границы со мной? Если бы ты вел себя со мной так, как сейчас, у нас с бы самого начала были хорошие отношения.
Его улыбка исчезла, и он просто смотрел на меня. Этот взгляд говорил о том, о чем лучше не говорить вслух ради собственного же блага.
— Какого хрена! — прокричал знакомый голос. Мы повернули головы и в очередной раз увидели Линду: руки в боки, сердитый взгляд направлен на нас. — Вы бы не убавили проклятую громкость? К вашему сведению, все остальные работают, в то время как вы, ребята, напиваетесь здесь, как безответственные говнюки. Я пытаюсь нанять нового бармена после того, как Соня решила бросить меня на произвол судьбы, и я НИХУЯ НЕ СЛЫШУ из-за этого раздражающего дерьма, что доносится из стерео!
Но Грэм только повернулся к системе и сделал музыку еще громче, заглушая все ее остальные слова. Она покраснела от злости, показала ему средний палец и в гневе выбежала. Мы покатились со смеху. Черт, да! Было отлично поставить ее на место. Я залезла ногами на стул и зааплодировала Грэму за его выходку.