Выбрать главу

Он услышал звук шагов одной пары ног, спускающихся по лестнице в подвал, и замер, ожидая звука остальных. Когда их не последовало, на короткий миг он ощутил облегчение, но тут же взял себя в руки, когда человек подошел к двери и открыл ее.

Дверь распахнулась, человек вошел внутрь, и Борден встал, захлопывая ее как раз в тот момент, когда мужчина с пистолетом в руке повернулся.

Удивленные глаза Маллигана встретились с его взглядом, и, как только он поднял пистолет, Борден опрокинул его на себя, ударив по спине. Пистолет выпал, и Борден схватил Маллигана за горло, удерживая его всем весом своего воспрявшего тела. Маллиган так сильно извивался под ним, что скинул Бордена. Он повернулся, чтобы дотянуться до пистолета, валявшегося в нескольких метрах от места их схватки, но Борден свалил его, схватив за ногу. Они захрипели, и Бордену потребовалось собрать все силы, что еще оставались в нем, чтобы не ослабить хватку и удержать в руке нож.

— Тебе не выиграть, — проклокотал Маллиган, вытягивая руки в безуспешной попытке дотянуться до оружия.

— Я уже выиграл, — прохрипел Борден. — Первое гребаное правило, если ты планируешь кого-то замучить: никогда не оставляй ему возможность использовать руки.

Это было рискованно. Если Борден отпустит его, чтобы нанести удар ножом, то даст тому возможность схватить пистолет. Но какой у него был выбор? С каждой секундой силы покидали его. Он резко вдохнул и отпустил Маллигана, Тот схватил пистолет, повернулся, и в тот же миг Борден всадил лезвие ножа ему в грудь. Прозвучал выстрел, от которого у Бордена зазвенело в ушах, но пуля пролетела рядом с головой. Маллиган выстрелил снова, извиваясь всем телом в попытке избавиться от веса навалившегося на него Бордена. Подмяв под себя его истекающее кровью тело, Борден выдернул нож и нанес еще один удар — прямо в сердце.

— И правило номер два, — прохрипел он, когда из горла Маллигана хлынула кровь. — Никогда не приходи в одиночку мучить безбашенного отморозка.

Он выдернул нож из груди Маллигана и быстро выхватил пистолет из его ослабевшей хватки. Затем, привалившись спиной к умирающему булькающему куску дерьма, уставился на дверь. Остальные мудаки могли услышать выстрелы, и Борден, вооруженный ножом и пистолетом, должен был быть готов к их появлению.

Он должен был.

Глава 23

Эмма

Солнце только что поднялось, когда машина выползла на грунтовку. Я разволновалась, оказавшись так близко к тому месту, где меня хоронили. Молодой человек, Джим, кивнул вперед, и Хоук поехал по извилистой дороге. Я бросила взгляд через плечо — за нами следовала дюжина машин, заполненных вооруженными байкерами и людьми Бордена. Мы были готовы к войне, хотя Джим заверил нас, что ее не будет. Он сказал, что в хижине всего несколько человек, не считая Маллигана. Хотя у Маллигана много сторонников, но он, выйдя из тюрьмы, только начинал разворачивать свою деятельность и к этому моменту еще не имел безгранично преданных людей, на которых мог бы рассчитывать. Другими словами, за ним было не так много людей, как он рассказывал.

У меня не было возможности обдумать все это, так как машина остановилась перед симпатичной хижиной рядом с тремя другими припаркованными автомобилями. Я думала о мужчине, которого любила, и надеялась, что он все еще цеплялся за жизнь.

— Оставайся здесь, — сказал мне Хоук.

Ага, сейчас!

Я вылезла вместе со всеми. Наша внушительная толпа — больше сорока вооруженных людей — осторожно, но уверенно двинулась к хижине. Для ублюдков, находящихся внутри, самым разумным было бы сдаться.

Но до этого не дошло. Все остановились как вкопанные и уставились вперед. Они смотрели на окровавленного человека, сидящего в одних трусах на ступенях хижины. В одной руке он держал пистолет, в другой — тяжелый на вид мясницкий нож.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, и я продолжила идти к нему, будучи уверенной, что единственная сохранила способность двигаться. Нет, не двигаться. Бежать!

— Маркус! — закричала я, слезы обожгли мне глаза.

Он смотрел прямо на меня: на полностью покрытом кровью лице угадывалась единственная знакомая деталь — его яркие голубые глаза. Единственные глаза, в которые я хотела смотреть.