Этому упорству они нашли свое, правда смешное, объяснение. Верное своим новаторским традициям в прошлом, «Динамо» еще в 1937 году, почти сразу после встреч с басками применило новую расстановку в матче второго круга чемпионата страны против московского «Спартака». Игра прошла бледно, неинтересно, закончилась с нулевым счетом. По одной игре нельзя ни о чем судить. Тем более что скука, царившая в этом матче, во многом объяснялась из рук вон плохими действиями спортсменов. Но динамовские тренеры сразу же поспешили с выводами.
– Дело в системе. Ничего хорошего в «дубль-ве» нет, – объявили они.
Как показала жизнь, ничего хорошего не получилось из этого вывода. Команда попала в полосу неудач.
В конце тридцать девятого года в «Динамо» на место старшего тренера пришел Борис Андреевич Аркадьев – талантливый советский педагог.
Начальную школу тренерской работы он прошел в московском «Металлурге». Никогда особенно не выделявшийся коллектив под его руководством в 1938 году стал третьим призером чемпионата страны, уступив лишь по соотношению мячей второе место армейцам столицы (обе команды набрали по 37 очков). «Металлург» оказался тогда одним из трех счастливцев, которые смогли выиграть у «непобедимых» спартаковцев.
Но, пожалуй, самым главным, что совершил Аркадьев в «Металлурге», было открытие Федотова. Борис Андреевич первым нашел этот талант и начал шлифовать. В статье, написанной Григорием Ивановичем для газеты «Советский флот» и озаглавленной «О любви к футболу» есть такие слова: «На всю жизнь я сохранил чувство большой признательности к моему первому учителю и тренеру – Борису Андреевичу Аркадьеву. Этот душевный, очень интеллигентный в лучшем смысле этого слова человек научил меня не только по-настоящему играть в футбол, но и по-настоящему любить его».
Итак, Борис Андреевич принял московское «Динамо». Сейчас, когда мы уже все прекрасно знаем путь, пройденный этим человеком, такое известие не может, естественно, вызвать ни удивления, ни сомнения. Но тогда… Нельзя забывать, что он был начинающим педагогом, которому доверяли святая святых нашего футбола. Его десятки раз предупреждали, что не простят ему, если он не сумеет поднять команду.
– Ну как, берешься? – спросил его один из руководителей. – Нам нужно вернуть былую славу коллективу.
– Берусь! – отрезал Борис Андреевич. Он не любил давать авансы. Он лучше кого бы то ни было знал, какое это трудное дело – работа тренера. Как можно обещать что-либо в нем? Разве может писатель, севший за письменный стол, поклясться, что задуманная им книга будет удачной? Разве смеет художник, только что открывший холст, говорить, каким будет его произведение? Разве может дирижер, только что принявший оркестр, сказать, как он зазвучит?… И разве меньше труда, творчества, поисков предстоит тренеру, начинавшему создавать команду?
Конечно, не меньше. Но Бориса Андреевича увлекала новая работа, он мечтал о большом деле, о настоящем творчестве и поэтому смело взял на себя ответственность.
Да, были и сомнения. Были. Но разве кому-нибудь давалось легко что-то большое и новое?
Бориса Андреевича на первом же собрании команды спросили:
– Будем играть по «дубль-ве?
– Будем догонять остальных?
– Нет, – ответил он решительно. – Догонять и копировать никого не будем. Конечно, в основу тактики положим «дубль-ве». Но я против мертвой схемы. Мы покажем людям нечто совершенно новое.
И он начал излагать сидевшим перед ним футболистам свой план.
– Создадим свой почерк, свой характер, – этими словами закончил он этот разговор с футболистами.
Если честно говорить, по-разному приняли его в динамовском коллективе. Одни сразу же загорелись. Другие цедили сквозь зубы:
– Чудит Борис Андреевич.
Но тренер уже взрывал, крошил старое здание, чтобы возвести на его месте новое, которое взлелеял в своих мечтах. Новое требовало мудрых исполнителей, высокой техники и скорости, людей порыва, неукротимой энергии. И Борис Андреевич искал их. Он смело ввел в основной состав, несмотря на ропот, всегда сопровождающий эти действия, двух новичков – Владимира Трофимова и Сергея Соловьева, игроков, ставших впоследствии гордостью нашего футбола.
В сороковом году необычайно рано команда уехала на юг. Аркадьев торопился: предстояло совершить по его замыслам очень и очень многое, надо было все опробовать на зеленых тренировочных полях. Он много работал. И заставлял вовсю работать других. А когда кто-нибудь откровенно высказывал неверие в то, что новое даст свои плоды, он бросал короткое:
– Игры покажут!
В душе он побаивался этих игр. С тревогой ждал начала сезона. Нет, он твердо верил в реальность своего проекта, в реальность того, что вынашивал долгие годы в своем уме, в своем сердце. Но ведь далеко не все зависело от него самого!
Сезон открыли 2 мая на уютном, утопающем в зелени стадионе в Болшеве – городской еще не был готов. Выступили против московской команды «Крылья Советов», прошлогоднего победителя класса «Б». Пятнадцать тысяч москвичей приехали посмотреть этот матч. «Крылышки» были совсем неизвестной широкой публике командой, а «Динамо» обновило по сравнению с минувшим сезоном свой состав. Поединок прошел скучно – 1:1. Но Борис Андреевич уезжал в город с легким сердцем и радостным настроением – увидел, что ребята хотят играть именно так, как решили. Еще не очень могут, но хотят. Это было первой его победой.
Правда, затем последовали трудные дни. В Тбилиси уступили со счетом 0:1 своим одноклубникам; в Сталинграде, имея явное преимущество, не сумели его реализовать – 0:0.
Два очка из шести! И одна из газет уже писала:
«Удивляет слабое выступление московского «Динамо». Обновленная команда очень много работает на поле, но перемещения игроков кажутся бессистемными, они дезориентируют зрителей…»
Аркадьев прочел и засмеялся. Давно он не смеялся так искренне, так весело. Вот уж насмешил горе-обозреватель: «дезориентирует зрителя».
– Вот ведь поручают чудакам писать об умных вещах, – с досадой сказал он, когда приступ смеха прошел. – Безобразие!
Борис Андреевич не любил, когда о футболе писали люди, плохо осведомленные, плохо разбирающиеся в игре. Но сейчас по существу безграмотная заметка вызвала у него хорошее настроение.
– Если уже профаны начинают понимать, что у нас меняется рисунок игры, что мы не похожи на всех, значит, дело идет, – говорил он своим ребятам, комментируя эту заметку.
Прошло еще несколько дней. 4 июня открывал свой очередной сезон московский стадион «Динамо». Хозяева поля принимали киевских одноклубников, возглавлявших к тому дню турнирную таблицу. И хотя весь день шел дождь, все места оказались заполненными.
Это была очень красивая игра. Она, право, стоит того, чтобы о ней вспоминать. Несмотря на скользкий грунт, футболисты обеих команд действовали на высоких скоростях. Поначалу трудно было отдать кому-либо предпочтение: не успел Николай Дементьев открыть счет, как последовала ответная атака киевлян. Комбинация Гребер – Калач – Лайко завершилась красивейшим ударом с поворотом, и гости уравняли счет. На 25-й минуте после углового киявляне вышли вперед, но секундная стрелка не успела сделать и одного оборота, как молодой центрфорвард Сергей Соловьев пушечным ударом сделал 2:2! Вихрь атак еще долго бушевал на поле, но до перерыва все осталось без изменений.
– Трудная игра.
– Да, не скажешь, кто победит.
– Но гол еще будет.
– Кто его знает…
Эти разговоры все еще велись на трибунах, еще некоторые болельщики продолжали стоять в очереди в буфете, когда после комбинации Ильин – Соловьев – Бехтенев мяч влетел в ворота киевлян. А потом произошло совершенно невероятное и, кажется, беспримерное в нашем футболе: последовали две бурные, вихревые атаки москвичей, и еще два мяча вынул из своих ворот знаменитый Идзковский. Три мяча в течение 110 секунд! Можете представить, в каком темпе все это было выполнено и каким тяжелым моральным грузом все это легло на плечи киевлян… Мы сидели и гадали, сумеют ли они прийти в себя, когда гости рванулись вперед и Калач великолепным ударом, который, вероятно, не забыли все, кто видел его, изменил счет – 3:5.