Академик Ф. А. Летников вернулся из экспедиции на север Иркутской области. То, что он увидел там, продолжает Губарев, буквально потрясло его: ликвидируются поселки экспедиций, финансирование геологических партий прекращено, разведка месторождений не ведется.
Вместе с коллегами он подготовил аналитическую записку, специально предназначенную для государственных чиновников, в которой подробно определены все этапы работ по освоению природных ресурсов России. В частности, там подчеркивается, что «в 90-х годах прирост промышленных запасов стал стремительно снижаться в результате резкого сокращения поисково-разведочного бурения. После 1992 года, впервые за послевоенный период, прирост запасов не компенсировал объемов добычи нефти даже при ее снижении».
За последние двадцать лет дебит новых нефтяных скважин уменьшился более чем в пять раз, в том числе по Западной Сибири — более чем в десять раз. Средний размер запасов новых месторождений снизился в семь раз. И все это — результаты ошибочной политики в использовании природных ресурсов России.
Письмо было опубликовано. Но, к сожалению, ответа так и не последовало — обращение ученых РАН затерялось в кабинетах чиновников.
Академик Летников убежден: надо начинать с минеральносырьевой безопасности страны. Вторая проблема — охрана недр в условиях рыночной экономики. И третья — пересчет запасов.
«Помню, свою карьеру в геологии в 1956 году я начинал как раз с пересчета запасов. Это аксиома для геологии, для работы с природными ресурсами. У нас же в России в последние десятилетия такая работа не проводится вообще! Да, известны некоторые крупные месторождения, но что толку, если, они находятся в глубине тайги и взять их трудно?! А у нас сейчас только о них и говорят: мол, вот какая богатая Россия… Тут недавно слышал я доклад министра, в котором говорилось, что у нас много танталовых руд. А горно-обогатительные комбинаты один за другим закрываются, в том числе и те, где тот же тантал добывался. Да, геологи давно открыли ряд месторождений тантала, но осваивать их пока невозможно: нет транспортных коммуникаций, людей, социальных условий и так далее. Слова вроде бы звучат громко, а за ними пустота. В последнее время цены на тантал подскочили в мире почти в десять раз! Я был на Ульбинском комбинате, который мы отдали Казахстану, и его директор сказал, что получил только что шесть тонн танталовых руд из Колумбии на переработку. А ведь в Казахстане были открыты свои месторождения, и сейчас они переживают второе рождение… Кстати, в том же Усть-Каменогорске живет человек, к которому я с удовольствием поехал в гости. Он еле-еле сводит концы с концами, той пенсии, что получает, хватает только на оплату жилья и электроэнергии. А ведь именно он открыл три танталовых месторождения! Они приносят Казахстану миллионы долларов, а геолог мыкается в нужде. В общем, такая же ситуация и в России. Я знаю геологов за рубежом, которые открывали какие-то месторождения и с тех пор живут безбедно. У нас же люди, подарившие стране алмазы и тантал, уникальные природные кладовые, сегодня никому не нужны. А месторождения достались уголовным авторитетам, жуликам, олигархам. Думаю, что теперь открывать месторождения в России будут не скоро. Подорвана и интеллектуальная, и материальная база геологии.
— Можно ли этот вывод подтвердить конкретным примером? — спросил Владимир Губарев своего собеседника.
— В Иркутской области было больше сотни буровых бригад. Это была та техническая база, которая обеспечивала перспективу. Теперь бригад нет, оборудование все растащили. Горнопроходческие бригады расформированы. А ведь там работали первоклассные мастера. Где они теперь?! На протяжении многих десятилетий создавался комплекс, который в одночасье был разрушен. Геологи работали непрерывно: открывали, разведывали, вновь открывали… А теперь все выставлено на продажу» {«Правда» от 15—18августа 2008 г.).
«Вокруг свечки людей не соберешь»
— Не всегда получалось, как задумывали, — вспоминал об иркутских годах Александр Власов. — Бывало, дело замирало из-за бюрократической волокиты. Сразу же обращаешься к Щербине. Он выслушает, вникнет. Не припомнится такого, чтобы хоть раз ушел от него, не разрешив сомнений, не найдя сообща с ним оптимального варианта.
На рубеже 50—60-х годов прошлого века в Советском Союзе развернулось движение за коммунистический труд. Как современники и участники этого движения можем подтвердить: многие рабочие коллективы, особенно молодежные, с пылкой верой юности-в светлое будущее участвовали в соревновании за присвоение бригаде, цеху, фабрике, заводу почетного звания. Борис Евдокимович предложил комсомольцам провести конференцию по этой теме. Мол, разъясните, братцы, молодым товарищам суть движения. Те резво взялись за дело. Подготовили доклад, передали Щербине. Никакой реакции! Наконец, секретарь обкома ВЛКСМ Власов, встретив его, спрашивает: