- Ничего себе, - сказал Думчев. - Прокомментируй, Коля.
- Я думаю, комментарии излишни. К строителям это жулье не имеет никакого отношения. Обыкновенные паразиты, которые, к сожалению, в известном количестве водятся и процветают не только в капиталистической вселенной, но и на планете с названием СССР, - сказал Коля.
- Самое пикантное будет, когда "Би-би-си", "Голос Америки" и прочие подголоски объявят этих уголовников "инакомыслящими", невинно пострадавшими за свои политические убеждения, - сказал Олег и посмотрел на Орлова-старшего. Их взгляды превращались в поединок.
- А что, вечерком можем послушать, что по этому поводу набибисикает дядя из Лондона, - заметил Коля. - Хотя все эти голоса говорят с одним идеологическим акцентом - тель-авивским. - И стрельнул в Брусничкина насмешливым взглядом.
Бронзовое лицо Брусничкина приняло иронически-снисходительное выражение, он встал и объявил перерыв. Обсуждать, мол, вдруг возникший и, как он считал, не совсем уместный вопрос в юбилейном застолье неприлично. Пусть в кулуарах продолжат разговор о паразитах, "инакомыслящих" и "Би-би-си". Но Леонид Викторович ошибся: никто этого разговора продолжать не стал, повеселевшие гости разбрелись по саду группками и в одиночку, а молодежь - Лена, Игорь и Андрей вышли за калитку и направились в лес. Ариадна крикнула им вслед:
- Возьмите и меня в свою компанию!
- И меня, - быстро смекнул Коля и вышел за калитку вслед да Ариадной.
Лес, ну что за лес на земле древнего Радонежья! Конечно же он далеко не тот, что был во времена преподобного Сергия, - исчезла дремучая рамень, в которой полновластным хозяином пробирался через буреломы, поросшие малиной, мишка косолапый. И все же есть здесь хорошие леса, а в них водится и малина с черникой, брусникой и земляникой, и даже грибы. Ну а мишке пришлось потесниться к северу: в подмосковные леса пришли новые хозяева - туристы. Пришли, и обогатили здешнюю флору и фауну стеклом битых бутылок, консервными банками, и даже ландшафту придали нечто новое, вроде обугленных кострищ. Впрочем, не совсем свое - скорее, заимствованное у своих далеких предков той поры, когда еще не ступала здесь нога Сергия Радонежского. Недаром говорят, что история рода людского развивается по спирали. Подтверждение тому - пустые бутылки и консервные банки, так щедро и на вечные времена усеявшие нашу родимую матушку-землю.
В лес углубились впятером, но недолго шли такой ватагой: у молодежи быстр шаг и свои интересы. Вскоре Ариадна и Коля приотстали, отклонились влево и потеряли из виду Лену, Игоря и Андрея. Так и было задумано.
- А мы не заблудимся, Коленька? - сказала Ариадна, но без тревоги и сожаления, и, обняв обеими руками Колину шею, так и повисла на нем.
- По-моему, мы уже давно заблудились, - с горькой откровенностью ответил Коля. Он догадывался, что у Ариадны к нему не любовь, а привязанность самки. Появись другой, чем-то поудобнее Коли, и она уйдет к нему без сожаления. Думая так, Коля метался, будучи не в силах разобраться в своих чувствах. Иногда ему казалось, что он любит Ариадну, жить без нее не может. Иной раз ему думается: будь его Зина понежнее да поласковее, приголубь-приласкай его, и он бы остепенился. Но Зина оставалась грубовато-холодной, черствой и сварливой, и, словно в отместку ей, он бросился в стихию страстей, как в омут, и плыл, не отдавая себе отчета, плыл, куда вынесет. Он совершенно не считался с тем, что у Ариадны есть муж, не хотел о нем думать и вел себя, пренебрегая осторожностью и приличием. - Ты сегодня трезвая как стеклышко, а пьяный трезвого не разумеет, - продолжал Коля, весело глядя перед собой. Склонный к грубоватой шутке, он держался уверенно и независимо.
- Мне нельзя. Я сегодня ординарный шофер, извозчик. И этот тяжкий крест, Коленька, я несу ради тебя, ради нашей встречи. Я знала, что встречу тебя здесь, и согласилась поехать. А так ни за что бы! - В словах ее звучала сладостная вкрадчивость, а взгляд, лукавый, блуждающий, обдавал его жаром.
Он посмотрел на нее пытливо и упорно, и губы его изобразили улыбку. Эта странная улыбка вмещала в себя и снисходительность, и смирение, и насмешку, и шутку, и безобидный упрек. И этот непривычный, несколько странный взгляд смутил ее и насторожил. Лицо ее невольно зарделось в притворной улыбке.
- Коленька, а мы с тобой совсем потеряли голову, - сказала Ариадна, когда они вышли на поляну и углубились в густые заросли юных, гибких березок. - Что о нас скажут там?