"Там" - это в доме Остаповых.
И она не ошиблась: о них говорили, говорили женщины, готовившие вторые блюда - цыплят в винном соусе и с грибами. Об отсутствующих всегда любят посудачить-посплетничать. Начали с Вали, которая в это время находилась в вишневой беседке в компании спорящих мужчин.
Начала Людмила Борисовна с обычным своим грубоватым намеком и недомолвками:
- Валентина как расцвела! Вся сияет, а глаза горят, как у невесты.
- Очень милая женщина, - сказала Никулина.
- Костюм этот ей идет. Наверно, в люксе шила. - Это сказала Варя.
- По своему эскизу, - предположила Александра Васильевна. - Сама художница.
- Но она же не модельер, она монументалист, - заметила Варя, а настойчивая и властная Людмила Борисовна продолжала свое мелочно и бестактно:
- Женщина наряжается для того, кто ей нравится, говорят японцы. - На крупных губах ее блуждала злая улыбка.
- На Ариадне костюмчик, надо думать, импортный, - не поддержала золовку Варя.
- Только зеленый не ее цвет, - заметила Александра Васильевна.
- А почему Николай без жены? - снова с намеком спросила Людмила Борисовна.
- Возможно, ребенка не с кем оставить, - предположила Варвара Трофимовна.
- Дело не в ребенке, - вздохнула Александра Васильевна. Она понимала, на что намекает Орлова, и удовлетворила ее любопытство: - Что-то не ладится в их семейной жизни.
- Они что, всерьез разводятся? - спросила Варя. Она слышала от брата о неладах в семье Фроловых.
- Кто их разберет! Я решила оставаться в стороне.
- Значит, появилась женщина, - категорично заявила Людмила Борисовна, и в голосе ее прозвучало учтивое безразличие.
- Возможно, - кротко ответила Александра Васильевна.
Но Орлова не могла этим удовлетвориться.
- Не она? - кивнула в сторону калитки. - От старика бегает.
- Кто их знает! Пошли же в лес, - вздохнула Александра Васильевна, пересилив себя.
- От такого Мазепы не только в лес, в пустыню убежишь, - с оттенком злорадства заключила Людмила Борисовна. - Он что и где?
- В Союзе архитекторов, - ответила Варя.
- Чем занимается?
- У входа в рай молитвы продает, - съязвила Никулина.
- Да, салат хорош с уксусом, а мужчина с характером, - по-своему подытожила Людмила Борисовна и почему-то добавила: - Полюбится, так и рябой за красавца сойдет. - Колю она невзлюбила. "Неотесан, груб, развязен и места своего не знает", - мысленно вынесла ему приговор, хотя видела его едва ли не во второй или в третий раз. - Что-то наши мужчины распетушились, митинг устроили.
И в самом деле: из вишневой беседки доносились возбужденные голоса, среди которых особенно выделялся густой и самоуверенный бас Александра Кирилловича.
Ох эта вишневая беседка с круглым столом и удобными скамейками! Сквозь листву молодых вишен пробиваются неяркие, но еще по-летнему теплые и мягкие солнечные лучи и ложатся золотисто-зелеными пятнами на стол. Она стала местом бурной дискуссии по вопросу архитектуры и градостроительства.
Людмила Борисовна не слышала начала разговора. Она подошла к беседке, когда страсти уже накалялись. Олег, порозовевший, возбужденный, говорил:
- Однообразие новых жилых районов, унылая серятина, города утратили индивидуальные черты, свое наследственное лицо, облик - вот к чему привели стандартизация, унификация, типовые проекты, индустриальные методы.
- Но и при индустриальном методе можно и нужно использовать эстетические возможности, создать ансамбль с художественным единством, - возразил Штучко. - Что создает лицо современного города? Здание вокзала, аэропорта, дворец, театр, музей? Нет. Жилой комплекс, массив. И в этот комплекс нужно вписывать отдельные здания культурного и общественного назначения. Индивидуальный проект - удовольствие дорогостоящее. Это расточительство. - Скрипучий голос его звучал тягуче и настойчиво.
Брусничкин встал и, энергично жестикулируя, продолжил мысль тестя:
- Расточительству в архитектуре нужно сказать решительное "нет". Индустриализация строительства - это необходимая норма времени. Она есть и будет, она, если хотите, благо, только она дает возможность решить жилищную проблему. И не она причина безликости и серости. Надо думать, дерзать. - Хитрые, настороженные глаза его тем временем шарили по вишневому забору, точно пытались проникнуть сквозь ветки и кого-то найти. Пожалуй, только Думчев да Людмила Борисовна правильно понимали этот пытливый, ищущий взгляд.
- Но, Леонид Викторович, вопрос экономичности, он ведь не однозначен, - воспользовавшись паузой, сказал Никулин. - Строим мы на десятилетия или на века. Что экономичней? Нельзя жить одним днем. Сэкономишь на проектировании, потом в десять раз больше потеряешь на эксплуатации и ремонте. Как вы считаете, Валентина Ивановна? - Дмитрий Никанорович хотел втянуть и ее как художницу-монументалистку в довольно острый разговор.