Это было еще там, на даче, до того, как гости сели за стол. Но "крамольная" мысль продолжала ее преследовать, искушать, и когда разгорелся спор в вишневой беседке, она восхищалась Олегом. Но это еще не был окончательный подход к той запретной черте, у которой заканчивалась дружба и уважение и за которой уже начинались новые отношения. Она с благоговением ловила каждое слово, каждую фразу, произнесенную Олегом, и находила там гораздо больше смысла и значения, чем было на самом деле. Теперь она все исходящее от Олега воспринимала через призму своих чувств, а призма эта все окрашивала в розовые тона. Сегодня она уже не могла прямо смотреть на Олега, потому что взгляд ее был слишком откровенным и выразительным, в нем легко читались ее тайные чувства, и потому ее глаза лишь изредка, как бы невзначай, скользили по Олегу, а лицо при этом смущенно краснело. Олег провожал ее к железнодорожной платформе. Они шли вдвоем тропинкой через рощу, и белые стволы берез излучали мягкое сияние. Валя замедлила шаг, потом остановилась, переводя дыхание от нахлынувших чувств, и теперь уже смело, без боязни, подняла на Олега счастливый взгляд и сказала восхищенно:
- Какая симфония! Смотришь на эти березы - и кажется, музыку слушаешь, и боишься, что вот-вот она кончится.
- А ты обрати внимание на рисунок бересты: у каждого дерева - свой, неповторимый, - сказал Олег. - Деревья, они как и люди: каждое имеет свой характер, свою судьбу. А знаешь, Валенька, ты сегодня похожа на эти березы. Ты самая красивая женщина России. Тебе никто об этом не говорил?
Она молча покачала головой. Умные, полные любви глаза ее светились необъятным блаженством.
- И Святослав тебе об этом никогда не говорил?
- Нет. - И глаза ее, переполненные счастьем, весело, покорно улыбались, а лицо покрыл яркий румянец.
После этих слов почти весь путь до платформы шли молча, избегая рискованного разговора. Она тогда думала о своем муже: да, Слава ей никогда ничего подобного не говорил. Она считала его добрым человеком, умным, эрудированным и, по отзыву сослуживцев, толковым работником и хорошим товарищем. Так оно и было на самом деле. Святослав весь отдавался работе, службе, которой посвятил свою жизнь. По долгу службы он часто бывал в командировках, иногда довольно продолжительных. Человек спокойного, уравновешенного характера, он никогда не срывался ни на работе, ни дома, был всегда ровный и невозмутимый, сосредоточенный и уверенный в себе. В семье у них никогда не было никаких разладов или серьезных ссор. Казалось, все шло ровно, гладко: в доме был определенный достаток, росла дочь Галинка, умная, серьезная девчонка, были друзья - и его сослуживцы, военные, и ее институтские подруги - с разными судьбами. У одной не сложилась семья - разошлись, другого изводили семейные ссоры, третьи не ладили с родителями. У Макаровых же все, казалось, ладно, и Валя никогда не задумывалась, хороший у нее муж или плохой.
Святослав не говорил ей комплиментов, не баловал ласками и нежностью - а ей их ох как не хватало, - он словно не видел, какая она хорошая, красивая, ласковая и нежная. Он считал, что так и должно быть, само собой разумеется. Валю огорчала невнимательность мужа: сделала себе новое платье, на работе, женщины сгорали от зависти, мужчины отмечали - а муж даже не обратил внимания. Был день ее рождения, а он не только цветы не подарил - поздравить забыл. Было обидно и горько, но Валя прощала, находила объяснение невнимательности: мол, он весь погружен в работу, в серьезные дела, перед которыми и новое платье, и день рождения, и вообще семья - сущая мелочь. Оправдание было зыбким, она это понимала.