- Будем вместе защищать русское поле. В музее были?
- Сейчас нет, а раньше я бывал, - ответил Глеб.
- Да ведь экспонаты уже эвакуированы, - сказал Гоголев. - Вот только памятники… Жалко: могут повредить.
- Памятники не эвакуируешь. Они, как знамена, будут с нами в бою, - ответил Полосухин.
Затем ознакомил Макарова и Гоголева с обстановкой, поставил боевую задачу. Впереди полка Макарова занимает оборону стрелковый полк. Слева - батальон курсантов военно-политического училища и отряд ополченцев.
При последних словах лицо Глеба вспыхнуло багрянцем, в глазах заметались огоньки. Это внезапное оживление не ускользнуло от проницательного взгляда Полосухина.
- Вас чем-то смущают курсанты? - просто, без интонации спросил комдив.
- У меня там сын, товарищ полковник, - ответил Глеб, не скрывая своего волнения.
Они смотрели друг другу в глаза открыто и честно.
- Сколько ему? - после некоторой паузы поинтересовался Полосухин, словно что-то обдумывая.
- Восемнадцать.
- Хотите взять к себе в полк? - негромко спросил Полосухин.
По его виду Глеб понял: скажи он "да", и комдив не станет возражать. Но вопрос Полосухина был неожиданным для Глеба, и он был захвачен врасплох. Мысль взять Славу к себе в полк как-то сразу не пришла ему в голову. Просто весть, что сын находится совсем рядом, в соседней части, обрадовала и подавала надежду встретиться. Он колебался с ответом, бросив вопросительный взгляд на своего комиссара и боевого товарища, точно спрашивая его совета. Но Гоголев уклончиво отвел взгляд, и тогда Глеб ответил не очень решительно:
- Да нет, товарищ полковник. Пусть воюет вместе со своими однокурсниками. Так будет лучше.
- Правильно, майор, я с вами совершенно согласен: так будет лучше и для него, и для вас, и для дела. Пусть воюет там, где приказала ему воевать Родина. Кстати, вам уже пришлось участвовать в боях с немцами?
Вопрос относился к обоим. Ответил Гоголев, кивнул на комполка:
- Глеб Трофимович от самой Прибалтики и до Смоленска прошел с боями. Был ранен, только что вышел из госпиталя. Мне тоже пришлось побывать в когтях войны. - Последнюю фразу прибавил со скромной улыбкой, не стал уточнять свой боевой путь от Перемышля до Днепра.
- Значит, обстрелянные и закаленные, - сказал Полосухин и признался: - А мы вот - новички, и первое крещение примем на Бородинском поле. Да, скажите,- майор, у вас не найдется несколько "лишних" артиллеристов? Ну, например, наводчиков и заряжающих? Дело в том, что здесь, на полигоне, найдено шестнадцать танков Т-28 без моторов, но с исправными пушками. Снаряды к ним есть, предостаточно. Танки мы зарыли в землю, превратив их в доты. Не хватает артиллеристов.
- Много не найдется, но расчета на два подберем, - пообещал Макаров.
- У вас ко мне есть вопросы или просьбы?
- Вопросов нет, но просьба есть, - ответил Глеб.
- Выкладывайте.
- Артиллерия наша на конной тяге. Нельзя ли выделить нам хотя бы несколько тягачей?
- А лошадей что, не хватит? - спросил Полосухин, и этот вопрос его несколько удивил Макарова, показался странным. Пояснил Гоголев, как бы дополняя командира:
- Сами понимаете, товарищ полковник, лошади, особенно в артиллерии, - самая уязвимая цель. Они беззащитны, их в окопах-блиндажах не укроешь. Особенно от ударов с воздуха.
- А как же кавалерийские соединения? - неожиданно парировал комдив. - Ведь воюют же. И здесь, под Москвой, корпус Доватора действует.
- У них другие задачи, иная специфика, - попытался ответить Глеб, чувствуя шаткость своих аргументов.
Его поддержал Гоголев:
- И они тоже несут значительные потери в лошадях.
- Потом, товарищи, учтите время года, бездорожье. Сейчас лошадь самый надежный вид транспорта. Одним словом, у меня в дивизии лишних тягачей нет. Поговорю с командармом. Но боюсь, что он может неправильно нас понять. Орудия стоят на огневых позициях, снимать их и увозить на восток мы не собираемся. Надеюсь, вы тоже не намерены отступать?
Что-то обидное прозвучало в последней фразе Полосухина. А может, это только показалось Глебу Макарову. Он приготовил ответную фразу, но Гоголев опередил: