Но Макаров, не вняв приглашению, не сел к столу. Предложил свой план:
- Сначала давайте о деле. Посмотрим ваши позиции. Тут вас, артиллеристов, я вижу, пятеро. Где остальные?
- Взвод занимает два танка, - пояснил Князев. - По четыре человека в танке. Так, Экимян?
- Точно, товарищ капитан, - четко ответил лейтенант. - Когда тихо, в танках остается по два человека - дежурные, а четверо из обоих танков отдыхают здесь в блиндаже.
- А часовой у блиндажа откуда? - спросил Князев.
- Это их. - Экимян кивнул на пехотного лейтенанта,
- Выходит, пехота вас хорошо опекает, - заметил Глеб.
- Взаимно, товарищ подполковник, - скромно отозвался Сухов.
- Без нас от этой пехоты остались бы одни каски, - дружески подмигнул Сухову Экимян.
- Ну хорошо, обменялись комплиментами, а теперь пойдем осмотрим позиции, - сказал Глеб и первым направился к выходу.
Лейтенант Экимян повел командира полка к двум своим огневым точкам - стальным дотам с вертящимися орудийными башнями. Они были тщательно замаскированы воткнутыми в грунт ветками - даже вблизи их не легко было заметить. Затем они прошли к окопам стрелков, расположенным перед танками-дотами. Снег перестал падать. И, всматриваясь в мутную снежную пелену открытого поля впереди окопов, Макаров заметил неподвижные темные силуэты, похожие на стога. Словно угадывая его вопрос, Экимян вполголоса сказал:
- Там подбитые нами фрицы: пять танков и три транспортера. Это трофеи только нашего взвода. А там, - он махнул рукой в сторону, - еще десяток наберется. Соседи поработали. А трупов ихних - все поле усеяно.
Глеб смотрел туда, где был враг, и с тревогой вслушивался в неутихающий, надрывный гул моторов. Спросил:
- Давно гудят?
- С полуночи. Но так сильно - недавно, - ответил Сухов.
Когда возвратились в блиндаж - лейтенант Сухов остался в своем взводе, - там уже был наведен порядок. Со стола убраны остатки еды и поставлены только что открытые консервы, рыбные и мясные, копченая колбаса и нераспечатанная бутылка рома. Никого из бойцов не было.
- А где же бойцы? - поинтересовался Глеб, присаживаясь на сколоченную из березовых жердочек скамейку.
- Ушли к орудиям, - ответил Экимян и, взяв трубку полевого телефона, спросил: - Товарищ подполковник, разрешите доложить командиру батареи о вашем прибытии?
- Не нужно. Мы сейчас уедем.
- А мы вам ужин приготовили.
- Я вижу, вы, Экимян, неплохо устроились. - Глеб кивнул на стол. - Я бы сказал - шикарно.
- Стали на продовольственное снабжение к фрицам, - ответил Экимян, весело улыбаясь хитрыми оливковыми глазами. - К нашим услугам продукция лучших гастрономов Европы. Отведайте, пожалуйста.
- Как, Сергей Александрович, попробуем европейской гастрономии? - Глеб весело подмигнул Князеву.
- А это нас не задержит? - серьезно хмурясь, ответил Князев.
- Время-то еще есть. До рассвета целых пять часов. Я думаю, что до утра они не начнут.
Экимян открыл ром, наполнил им пластмассовые, тоже трофейные, рюмки и, не садясь, торжественно, слегка волнуясь, сказал:
- Разрешите, товарищ подполковник, за ваше новое звание?
- Нет, не разрешаю, - ответил Глеб. - Звания, должности - все это сейчас не главное. Я хочу поднять эту рюмку за вас, за ваших бойцов - вы хорошо воюете, стойко, мужественно. На вашем участке враг не прошел. За то, чтоб и завтра, и послезавтра, и до окончательной победы вы сражались так же, как до сих пор.
Выпили стоя.
- В первый раз пью ром, - сказал Князев. - По слухам, так это что-то необыкновенное. А на деле оказалось - ничего особенного.
- Его с чаем хорошо. Мы его в чай добавляем, для аромата и для того, чтобы согреться, - сказал Экимян, стоя с рюмкой в руке: он свою выпил не до дна.
- Смотрите не перегрейтесь, - пригрозил Глеб. - И не злоупотребляйте. Кстати, Сергей Александрович, представьте наиболее отличившихся к правительственным наградам. И я бы хотел, товарищ Экимян, побеседовать с вашими бойцами. Пригласите их хотя бы на несколько минут.
- Всех?
Глеб подумал, угрюмо нахмурившись, ответил:
- Пожалуй, всех не нужно. Наводчиков оставьте у орудий.
Когда все собрались, заполнив землянку до предела, Глеб спросил о настроении и самочувствии бойцов.
- Помните, товарищи, отступать нам дальше нельзя, да и некуда. Рядом - Москва. - Он сделал долгую паузу, медленно оглядел каждого из присутствующих, спросил, понизив голос: - У вас есть ко мне вопросы или просьбы?
Наступила та растерянная тишина, которая бывает от неожиданности предложения. Но Глеб не понял молчания бойцов, к тому же он торопился. Сказал: