Я ушел под воду, быстро пуская пузыри отработанного первого своего вздоха, видя мою красавицу Джейн, идущую следом за Дэни, след в след, чуть не касаясь его работающих в воде ласт. Я пристроился в аккурат за ее красивой женской широкой попкой.
- "Моя русалка Джейн! Моя морская нимфа!" - опять я ушел в сексуальные свои мужские несдержанные в желаниях мечты. Я смотрел на нее идущую впереди. Она, иногда оглядывалась на меня. И, снова, смотрела вперед на своего брата Дэниела. И плыла за ним вниз.
Давление глубины давало о себе знать с каждым метром. И мы достигли дна верхнего яруса как раз на самом краю обрыва, ко второму дну, идущему к раю самого океана. Как раз возле спущенной с яхты цепи брошенного якоря. Цепь которого уходила вниз в глубину второго яруса плато. Здесь же спускалась и нейлоновая с борта яхты на лебедке веревка со спущенной, где-то там, на дне мелкоячеистой крепкой сетью.
Мы спустились туда к каменистому, похожему на узкое неглубокое ущелье пролому под нами. Заросшему, большими кораллами горгонариями, водорослями. И напичканному мелкой океанской рыбешкой.
Рядом с нами вниз спускался сброшенный с нашей яхты вниз до второго плато, возле пролома кабель трос нашего глубоководного эхолота и сонара. Он уходил в глубину. И, где-то был там на дне. Там в мутной внизу синеве впереди лежали обломки Боинга -747.
Мы все втроем, пошли вниз под обрыв верхнего в кораллах яруса. Медленно перенося давление воды. Проходя адаптацию глубины, и достигли того пролома, ведущего вниз до песчаного голого пустынного дна. Мы двигались, также друг за другом. След в след. Медленно работая ластами и пуская из фильтров пузыри отработанной кислородно-гелиевой смеси.
Я раньше, как-то не обращал внимания на стены этого мини ущелья. Не до красоты, как-то было, знаете ли. Но, сейчас, я, почему-то обратил на это внимание. Может, из-за местных коралловых рыб. Оно было сейчас невероятно красиво.
Кораллы переливались своей ветвистой красотой в чистой воде. И сменялись черными заросшими водорослями скалами.
Раньше, как-то тут было пусто. И не особо живописно. Не так как сейчас.
Этот пролом, словно ожил. На протяжении нашего всего его прохождения нас сопровождали коралловые цветные рыбы.
Встречались медузы, как и там, в бухте между островами. Почти, такие же, как там, только значительно крупнее. И ясно, что они были не оседлыми и местными, а пришельцами с открытого океана.
***
Мы шли тройкой у самого дна, преодолев спуск по пролому. И осилив давление воды. Гидрокостюмы хорошо защищали от глубины. Но, давление все равно, сказывалось здесь, почти на двухсот метровой глубине.
Акваланги Дэниела были, просто отличными и проверенными. И мы уже сюда все ныряли, и знали, каково тут.
Мы шли над самым белым ровным омытым и обкатанным океанскою водою песком второго яруса дном большого открытого, и пустынного плата. Покинув пролом и оставив висеть рядом с якорной цепью. Спущенную из тонной ячейки нейлоновую сеть до дна, рядом с ним веревочный фал кабель с нашего эхолота и сонара. И видеоаппаратуры, для подстраховки к нашему возвращению.
Дэни как всегда первым. За ним моя Джейн и я. Пристроившись к ней сзади. Чтобы, лучше созерцать красивую в обтягивающем гидрокостюме девичью попку естественно.
- "Джейн, Джейн!" - думал все время я - "Моя Джейн!" - я, опять, совершенно не думал о том, о чем надо было думать. Я окончательно помешался на любви к своей любимой.
Дэниел остановился и показывал нам с Джейн правой рукою и жестами своих пальцев впереди себя. Я сначала не понял его. Но, потом увидел впереди стаю над самым дном, как и мы рифовых серых акул. Они приплыли сюда с открытого океана. И промышляли тут рыбой. Видно было, как они ловили заплывшую сюда, спасаясь от них довольно крупную океанскую макрель. Они загнали целую стаю сюда с открытого океана, чтобы здесь мирно пообедать.
Дэниел показывал рукой, как и куда дальше плыть. И мы оба прекрасно понимали его жесты рук.
Он нам, показывал, что надо обойти этих хищниц. И желательно дальше стороной. Акулы, сейчас были в охотничьем азарте. И не стоило находиться рядом с ними. И мы решили обойти их по правой стороне, тихо и спокойно, и не дергаясь. Так и сделали. Дэниел повел меня и Джейн в обход над самым, также дном плато, по дуге обходя морских пирующих острозубых хищниц. А, те продолжили свое пиршество, не замечая совершенно нас. Это их появление здесь настораживало. Здесь в этом пустынном гибельном месте, месте, где кроме песка. И торчащих черных скал из него не было ничего. Ничего до самых обломков БOEING 747.
Мы обошли острозубую стаю и двинули дальше, также не особо спеша, мерно работая своими ластами. И, вскоре приблизились к первым обломкам самолета. Отсюда начиналось место трагедии и наших поисков. И здесь же, было сильное течение. Оно не прекращалось ни на минуту. И постоянно сносило в открытый океан.
С одной стороны оно было и на руку нам. Нам не пришлось особо напрягаться и работать ногами. Течение нас само несло над россыпью мелких обломков и разбросанных вещей пассажиров Боинга. Но, нас они мало интересовали вросшие в самое дно и в кораллы, которые росли из обнажившегося скалами дна в этом месте.
Вдруг опять появились манты. Целая стая мант. Такого мало кто, вообще видел даже в океане. Джейн остановилась, восхищенная увиденным. И я взял ее нежно своей рукой за ее вскинутую в удивлении ручку. Мы невольно пригнулись под ними проплывающими не спеша над нашими в масках головами. Как раз в том самом месте, где прошлый раз нам с Дэниелом, попались первые два оторванных пассажирских кресла с застегнутыми на замки ремнями безопасности. И набитые под завязку вещами несколько вросших в кораллы чемоданов.
Я видел, какие были удивленные и восторженные черные глаза моей Джейн. Она, замерла на месте. И любовалась увиденным. А, Дэниел имел смелость даже коснуться одной из них, подняв в гидрокостюме руку. И проведя по брюху первого морского рогатого гиганта.
Здесь в месте гибели лайнера. Они прошли стаей, прямо над нашими головами и останками тех, кто здесь погиб, совершай, словно, рейд поминовения усопших. И скрылись из виду в мутной синеве глубоководного островного плато.
Десять тонн золота
Я сдуру, налетел на тот торчащий из красных кораллов горгонарий перевернутый вверх резиновыми колесами. Тот самый перевернутый велосипед. Совершенно случайно. Сам виноват, загляделся на задницу, опять своей любимой Джейн. И мечтая, снова о новой с ней ночи.
Я ударился об него боком, прямо о торчащее заднее колесо. Осыпав прилипший к нему белый донный ил.
- "Чертов велик!" - выругался про себя я - "Больно же!".
Я, аж, выпустил облако обильных выдохнувших пузырей отработанной смеси.
Джейн обернулась в мою сторону в очередной раз. И увидела, как я сунулся, боком о торчащее из красных кораллов колесо.
Она покачала сочувственно своей в маске головкой. И показала руками, что все ли в порядке. Я ей отсигнализировал, также руками, что все нормально, что переживу, и поплыли дальше.
Дэниел оторвался уже от нас на целых десять метров. И надо было его срочно догонять. Он плыл, не переставая работать ногами и ластами, и не оборачивался. На моих подводных часах было уже три часа дня.
Мы углублялись, в целую свалку обломков лежащих под нами. Множество вещей и прочего уже хлама оставшегося от самолета. Это все я Дэни видели в прошлом заплыве.
Теперь, Джейн и сам Дэниел это увиденное переносили как-то спокойнее, чем тогда, когда мы все перессорились из-за случившегося. Они, просто, мирно, и не дергаясь, спокойно плыли впереди меня.
Я догнал свою Джейн. И посмотрел на нее, стараясь заглянуть ей в лицо в ее глаза. И она, посмотрев на меня глазами черными, как бездна океана. Наполненными грустью. И протянула мне правую с маленькими пальчиками ручку. Я взял ее за руку и мы, усилив свое движение, и глядя друг на друга, догнали быстро Дэниела.