Пара мощных быстрых толчков, и скопившееся напряжение стягивает позвоночник невыносимо острым удовольствием, жаркой волной стекает в пах и выстреливает обильной порцией спермы внутри божественно тугой задницы Энджи.
— Мне тоже нравится, принцесса, — мой удовлетворённый стон обжигает ее висок горячим дыханием. — Хочу повторить, — выскользнув, прижимаюсь к ней сзади, оглаживая ладонями подрагивающие бедра. — Не бойся, не сейчас, — успокаиваю я, ощутив исходящее от измученной крошки напряжение.
***
— Дай мне сигарету, — требует Энджи спустя десять минут накаленного молчания и суетливых пыток привести себя в порядок с помощью влажных салфеток. Пока она старательно уничтожала следы своего грехопадения, я расслабленно пялился в потолок, едва натянув джинсы, но так и не удосужившись их застегнуть. К слову, мой безмозглый друг ненадолго опустил голову и уже снова не прочь продолжить грязные игры с падшим ангелом.
— Тебе не стоит курить, Пикси. Это вредно для здоровья, — отзываюсь я, лениво скользнув взглядом по хрупкой фигурке на пассажирском сиденье.
— Тебе не стоит меня трахать. Это вредно для жизни, — парирует снова осмелевшая принцесса.
— Твоей или моей? — снисходительно ухмыляюсь, глядя в бушующие глаза. — Твоя девственность на месте, Энж. Нет причин дергаться и изображать оскорблённую невинность. Мы доставили друг другу удовольствие без какого-либо ущерба. Я готов повторить, — нагло заявляю я, опуская ладонь на полностью затвердевший член.
— Пошел ты, Коулман, — вспыхнув до корней волос, взбешенно шипит Энджи. — Оденься, твою мать. Это просто… — она сбивается, так и не подобрав соответствующих слов, чтобы морально «убить» негодяя. Я бы предпочёл орально, но Пикси вряд ли одобрит такой вариант урегулирования наших споров.
— Как скажешь. Мое дело предложить, — небрежно пожав печами, убираю неудовлетворённый орган в боксёры и, поморщившись, застегиваю ширинку. — Совет на будущее — не оставляй мужчину недотраханным — это прямой путь к изменам.
— Словно ты способен хранить верность, — презрительно кривит губы обиженная крошка, а в широких зрачках горит надежда, даже мольба. Увы, детка. Я не тот герой, о которых мечтают невинные принцессы. Притворство и лицемерие не про нас, Пикси.
— Нет, не способен, — парой слов я без сожаления разбиваю ее розовые очки. — Я говорю не о нашем с тобой будущем. Мои светы могут пригодиться тебе в долгожданном браке с «горячим» Фейсалом аль-Рахимом.
Взлохмаченная, растерянная Энджи смотрит на меня блестящими глазами, в которых собираются слезы. Она отворачивается, чтобы скрыть их. Моя гордая Пикси не любит показывать боль.
— Иди на хрен со своими советами, Мердер. Пичкай ими своих шлюх.
— Мои шлюхи не нуждаются в советах, да в разговорах в принципе.
— Ты омерзителен, — выплевывает Энджи. Подавшись вперед, я хватаю ее за подбородок, вынуждая смотреть в глаза.
— Нет, не омерзителен, — утверждаю с легкой улыбкой. — Ты влюблена в меня по уши и умираешь от ревности. А еще тебе дико страшно, что наш маленький секрет вскроется, и ты никогда больше меня не увидишь. Но будем откровенными, Пикси — ты сама меня соблазнила.
— Удобная позиция, — уязвленно фыркает Энж.
— Я никогда не делаю ничего, что неудобно мне. Сейчас мне неудобно сидеть со стоящим колом в джинсах. И если ты не хочешь поработать своим болтливым ртом над этой проблемой, нам лучше разъехаться по домам.
— Ты предлагаешь мне отсосать? — недоверчиво восклицает Пикси, словно я потребовал у нее что-то сверхъестественное и невозможное.
— Ты против? — непринужденно уточняю я, надавливая большим пальцем на полную нижнюю губу.
— Ты подонок, Мердер, — взбешенно шипит она. Пикси явно против, а жаль.
— Тоже мне открытие, — ухмыляюсь я. Запустив ладонь в шелковистые локоны, сжимаю белокурый затылок, максимально сближая наши лица. — Ты знала, что я подонок еще до того, как позволила стащить с тебя трусы.