Смерть всегда была в уравнении, прямо с того момента, как все пошло не так. Это подходило мне, потому что я сам спровоцировал смерть больше, чем мог сосчитать. Я никогда не был бы белым, как снег, с Божьим прощением.
Я столько лет молчал, неся бремя истины. Это был яд для меня. Когда я посмотрел на своего лучшего друга, человека, который был мне как брат, я не мог поверить, что скрыл это от него. Мы были близки, как семья.
Даже его сыновья были, как мои, хотя братья не могли бы быть более разными, если бы попытались. Оба были лидерами; это была правда. У них обоих были сильные качества, но важно для меня было только одно по ряду причин.
Они сидели на трех стульях передо мной, и Маркус улыбнулся, когда он кивнул в знак почтения.
«Это не займет много времени», — объявил я. «У нас нет времени на длительную дискуссию».
«Как пожелаешь, Раф», — ответил Маркус.
Клавдий выпрямился с таким самодовольным отношением, к которому я привык за эти годы. Мне нравилось то, что он думал, будто я выберу его, хотя он не дал мне никакой реальной причины.
Люциан — Люк, как мы его звали, — с другой стороны, сидел так же, как и я, с изуродованными пальцами и задумчивым взглядом на лице. Он хотел этого больше, чем Клавдий, и так…
«Люк, я выбираю тебя», — сказал я медленно и целеустремленно.
Пока Маркус выглядел довольным, Клавдий выпрямился, гнев заполнил его лицо и покраснел. Именно в это время я заметил поразительную разницу между его глазами — один синий, другой коричневый, оба смотрели на меня с антагонизмом.
«Как ты мог выбрать его?» Клавдий бросил вызов.
Все, что я сделал, это посмотрел на него, и тот сразу понял свое место. Я наблюдал, как гнев кипит, когда он пытался контролировать себя передо мной.
Он знал, что не имело значения, кем он был; если он бросит мне вызов снова, он в конечном итоге потеряет конечность или умрет.
Мне не нравились те, кто не уважал, и я также не терпел наглости.
Я снова сосредоточил свое внимание на Люке, у которого все еще было такое задумчивое выражение лица.
"Люк, что ты скажешь?" Я спросил.
«Спасибо», — последовал его простой ответ, и в этом была разница между Люком и Клавдием — Люк мог контролировать себя, хорошо это или плохо.
Я знал, что этот выбор может вбить клин между ними как братьями, но я знал, что принял правильное решение. Они были как масло и вода, но старались изо всех сил, когда Маркус был рядом. Люк был маслом, Клавдий водой.
Масло оставалось под контролем само по себе и не сгибалось по воле эмоций. Оно только смешивалось, когда условия были правильными, и только в нужный момент.
Вода, с другой стороны, текла повсюду и пыталась одолеть все на своем пути. Не было никакого контроля, только движение.
Мне нужно масло, а не вода. Мне нужен Люк, а не Клавдий, потому что, когда ситуация потребует, Люк возьмет на себя управление и сделает то, что необходимо. Он никогда не подводил, тогда как Клавдий был слишком безрассудным. Люк был бы настоящим капитаном, но что более важно, он сделал бы то, что я не смог.
Для такого могущественного человека, как я, было трудно принять то, что я больше не могу выполнять свои обязанности. По крайней мере, я принял это, и я был полностью уверен в Люке, что он будет тем человеком, в котором я нуждаюсь.
Он поймет.
Он поймет, что я выбрал его по большим причинам, нежели просто занять мое место.
Я хотел бы сказать больше. Хотел бы я им сказать, но так должно быть. Я не знал в полной мере о сложившейся ситуации, и именно так я собирался узнать больше.
Как лидер самой влиятельной семьи в Чикаго, я стал доверять своим инстинктам и чувствам. Так я продолжал нас поддерживать. Так я держал нас у власти и подальше от тех, кто мог отнять её у нас.
«Есть вопросы, прежде чем я продолжу?» Я спросил Люка.
Краем глаза я мог видеть, что Клавдий все еще кипит.
«Нет.» Люк покачал головой.
Я улыбнулся. "Никаких вопросов, Люциан?"
Он снова покачал головой. «У меня все в порядке. Когда я начну?»
По крайней мере, это был один вопрос.
«Есть некоторые условия, с которыми я бы хотел тебя ознакомить, и ты станешь лидером только после того, как ознакомишься с ними». Настало время шоу.
Маркус мгновенно выглядел брошенным. Он не ожидал, что я скажу это.
«Какие условия?» — спросил Люк, его ярко-голубые глаза смотрели на меня с большим интересом.
«Росси уходят в сторону, а это всегда был семейный бизнес. У меня никогда не было сына, который мог носить мое имя, и, как ты знаешь, мой брат и его сын умерли несколько лет назад. Я остался единственный, и я готов отказаться от имени Росси, но не от традиции сохранять бизнес в семье».