Рядом с приспособлением для бондажа располагается стеллаж, увешанный различными девайсами: плетками, кнутами, флоггерами и тростями разных размеров. Между девушкой и стеллажом я вижу высокого мужчину. Его фигуру можно назвать скорее подтянутой, нежели мощной: мужчина стройный и очень гибкий. Одет он так, что сомнений не возникает - перед нами Господин. Почему- то я невольно дала ему прозвище Пантера, уж слишком он похож на это ловкое животное.
- Мы расскажем вам и, конечно, покажем, что боль и удовольствие могут шагать рядом, дополняя и оттеняя друг друга, - продолжает закадровый голос ведущего. - Начнем!
С последним словом мужчины в маске Мистер П легким движением недрогнувшей руки махнул плеткой, которую уверенно держал, и с ярким эпичным свистом разрезал воздух. Я буквально подскочила на месте, чуть ли не запрыгивая на колени Андрею, чем очень рассмешила его.
Представление начало увлекать и завораживать меня. Я безотрывно следила за последующими движениями Мистера П, с каким- то странным чувством ожидая, когда девайс ляжет на загорелую кожу девушки. Но мужчина медлил. Плетка пролетала то в двадцати сантиметрах от ее тела, то в нескольких миллиметрах. Каждый раз девушка вздрагивала, заставляя железные кольца звенеть. Спустя несколько минут наблюдений за тем, как Мистер П порхает вокруг нижней, умело размахивая плеткой, я поняла: цель в том, чтобы заставить девушку испытать томящий страх ожидания. Это одна из практик, вызывающая во многих сабах незабываемые и очень острые эмоции, без причинения физического вреда.
Я поймала на мысли, что начинаю представлять на месте этой девушки с высоким пучком на голове себя, а вместо Мистера П вижу Андрея с его добрыми теплыми глазами, мускулистым телом и горячими руками. Эти развратные картинки вызвали во мне бурю чувств, заставляя судорожно сжать бедра.
Плеть последний раз щелкает в воздухе, и свет вновь гаснет. Нет, ну что за качели!? Мои глаза не успевают привыкнуть к такой резкой смене окружающей действительности. Десять секунд - сцена вновь освещена.
Теперь на ней уже нет девушки и высокого худощавого мужчины. Исчезли и начальные декорации. Теперь на сцене стройная девушка, полностью облаченная в необычный черный костюм с множеством ремешков и переплетенных ниток. Ее волосы цвета вороньего крыла убраны в замысловатую тугую косу, украшенную белыми лентами. В руках девушка держит кожаный девайс, но в отличие от плетки Мистера П, ее хлыст более крупный и жесткий.
Оглядываю сцену в поисках нижнего или нижней, но никого не нахожу. Черноволосая стоит на сцене одна. Начинает играть тихая завораживающая музыка, а после из- за кулис медленно выплывают еще несколько девушек. Они, пластично извиваясь, начинают танцевать, расходясь по сцене. Я безотрывно слежу за движениями танцовщиц, похожих на лебедей, а после замечаю в их руках что- то похожее на зажигалки. Девушки синхронно наклоняются, и вмиг на сцене загораются несколько свечей, которые я не увидела раньше. Танцовщицы так же тягуче и изгибаясь, как пришли, стали расходиться по краям сцены ближе к кулисам, по дороге зажигая еще несколько свечек, стоящих на необычных подставках. Женщина с волосами цвета вороньего крыла осталась на сцене одна в отблесках оранжевого пламени.
Ее рука взметнулась вверх, за ней последовал хлыст, вырисовывая в воздухе восьмерки. Умелица будто разминалась перед основным представлением. Так и оказалось. Спустя какое- то время она замера, а после, махнув ладонью, направила послушный темный кожаный девайс прямиком к свечи, находящейся на подставке. Конец хлыста, ошеломляюще быстро пролетев над восковой основой, задел горящий фитиль, потушив полыхающее пламя. Зал изумлено ахнул, ведь всех поразило умение женщины владеть девайсом, который будто стал ее продолжением, ведь сама свеча даже не колыхнулась, твердо устояв на месте.
Черноволосая с довольным от своей работы лицом, вскинув руки, танцуя, провернулась вокруг себя, снова начиная играть хлыстом. Так, постепенно, все больше и больше огоньков, алеющих на сцене, гасли под напором кожаного кончика. Легко и играючи черноволосая потушила все до одной свечи, не уронив ни одну из них и не пролив ни капли воска. Зал взревел бурными аплодисментами.