— Нет, я присмотрел кое-что другое. Думаю, тебе понравится, — смеется Жак.
Мы идем по Пятой авеню, он держит меня за руку, и моя душа устремляется в небеса. Сегодня как раз один из тех трех-четырех дней в году, когда Нью-Йорк кажется лучшим местом на Земле. Погода солнечная, с низкой влажностью. Дует легкий ветерок, цветы в Рокфеллеровском центре радуют глаз многообразием оттенков, как и навесы уличных кафе. Люди на улице улыбаются, никто никуда не торопится. Жак покупает два пакетика соленого печенья у другого торговца, который даже желает нам хорошего дня.
Прогулка длиной в шесть кварталов занимает гораздо больше времени, чем обычно, потому что через каждые сто футов мы останавливаемся, целуемся и рассматриваем витрины.
— Вот мы и пришли, — говорит Жак, подталкивая меня к вращающимся дверям магазина на углу Пятьдесят седьмой улицы. «Тиффани». Я не была здесь с тех пор, как возвращала сюда три абсолютно одинаковые серебряные конфетницы, которые родственники Жака много лет назад подарили нам на свадьбу. — Ты знаешь, чем знаменит этот магазин, поп? — спрашивает он, с удовольствием оглядываясь вокруг.
— Синими коробочками?
— И этим тоже, дорогая, — улыбнувшись, соглашается Жак. — Но я имел в виду другое. Бриллиантами. Здесь продаются лучшие в мире бриллианты. — Он крепко сжимает мою руку, и мы идем мимо светящихся витрин со сверкающими драгоценностями. — Я люблю тебя. И сегодня мы купим тебе бриллианты.
Я резко останавливаюсь, сделав вид, что заинтересовалась украшениями в одной из витрин. Бриллианты? В горле у меня встает комок. Всего несколько встреч, несколько проведенных вместе ночей и несколько сотен цветов — и он уже уверен, что вернул меня? Неужели все так просто? Я ведь клялась себе, что на этот раз ни за что не потеряю голову. И, несмотря ни на что, сдержу обещание. Всю неделю я ломала голову, кто же звонил Жаку в Вермонт и где он пропадал несколько дней, когда я не имела от него никаких известий. И все же еще ни один мужчина не заставлял мое сердце биться так быстро. И наверное, никогда не заставит.
Должно быть, я слишком долго стояла в нерешительности, Потому что Жак обнимает меня и горячо целует.
— Почему у тебя такой встревоженный вид, ma cherie? Бриллианты должны вызывать улыбку. Или ты предпочитаешь сапфиры?
— Нет-нет, я обожаю бриллианты. Но, может, сейчас не самое подходящее время?
— Как раз самое подходящее. Мы здесь вдвоем. Все хорошо. — Он оборачивается к стоящей за прилавком продавщице с безупречным шиньоном: —Пожалуйста, покажите мне серьги с бриллиантами, самые красивые, какие только у вас есть. Я хочу подарить их женщине, которую люблю.
Значит, до кольца дело пока не дошло. Я с облегчением вздыхаю. Но все же почему? Он еще не готов? Мы здесь. Вдвоем. Сколько времени он собирается за мной ухаживать? Как-никак он делает это уже не в первый раз.
— Жак, серьги с бриллиантами — это слишком дорого, — говорю я, беря себя в руки.
— Для тебя все, что угодно, солнышко. Ведь ты вернула меня к жизни.
Сопротивляться бесполезно, тем более что продавщица уже вручает мне то, о чем просил ее Жак. Самые красивые серьги, имеющиеся в этом магазине.
— Нет, не такие огромные, — машет рукой Жак. — Что-нибудь поскромнее.
— Хорошо, сэр. — Продавщица захлопывает бархатную коробочку, мысленно снижая уровень своих комиссионных. — Тогда скажите, сколько любви, по-вашему, должны выражать серьги.
— Ну, наверное, столько. — Жак показывает большим и указательным пальцами расстояние примерно в восьмую дюйма.
— По полкарата каждый, — разочарованно говорит она.
— Хорошо, пусть по карату, — великодушно уступает Жак.
Через несколько минут продавщица возвращается с четырьмя коробочками. Я внимательно рассматриваю содержимое каждой. Боже, как же они все красивы! А как сверкают! Жак обнимает меня за плечи, и радость оттого, что он здесь, со мной, не уступает удовольствию, которое я испытываю, любуясь бриллиантами. Как правило, у меня не бывает причин жалеть Люси, но теперь я понимаю, что она чувствовала, когда ей пришлось самой покупать себе подарок. И все же интересно, ее серьги лучше моих?
Я открываю первую коробочку и, положив ее содержимое на ладонь, поворачиваю руку, любуясь игрой камней. Потом прикладываю одну сережку к уху, и мое лицо сразу становится ярче и свежее. Эффект даже более сильный, чем от выщипанных бровей.
— Можно их примерить? — спрашиваю я продавщицу.