Глава 3
Москва, новый особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.
Я лежал на кровати, закинув руку за голову, а на моей груди спала моя супруга. Лицо Снежки было безмятежным, дыхание ровным, и это притом, что нам выпал день, полный разной суеты.
Технически она еще служила в Генеральном штабе, но беременность обязательно наложит свой отпечаток, и моей жене придется отложить форму. Отпускать ее на работу я не планировал, да и сама Снежка заметно охладела к службе, как только узнала о своей беременности.
Необходимости в жалованье у нас нет, я достаточно обеспечен, чтобы не переживать об этом. Вернуться к вопросу самореализации Снежка сможет сама, когда созреет. Давить и настаивать я не планировал.
Меня самого ждал трехдневный отпуск, включающий в себя два дня без моих занятий. Так что было время привести сторонние дела в порядок, прежде чем возвращаться к привычной жизни.
Выбравшись из постели, я проследовал в ванну и потратил время, чтобы привести себя в порядок. А уже сидя в халате за утренним кофе, листал последние новости.
Все текущие разработки были пущены в дело, с этой стороны можно было не волноваться. Военное ведомство вцепилось в наши новинки, как утопающий в протянутую руку. Инвестиции текли рекой — многие дворянские фамилии только и ждали, когда удастся приложить руку. Ведь о том, что Солнцев и Панфилов вложились в новинки техномагического обеспечения, узнали довольно быстро.
Всем хотелось прославиться, так что казна тратилась лишь наполовину, остальное составляли исключительно вложения дворян. На этом фоне несколько высказываний, промелькнувших в сети, о том, что государство должно обеспечивать себя само, просто потонули в потоках обвинений.
Двое особо активных обличителей уехали на Дальний Восток вместе с семьями, получив на руки запрет возвращаться в столицу. Виктор Константинович давно ждал, когда с этими господами удастся расправиться, а тут они сами себя закопали, да так, что это дворянское собрание потребовало ссылки у императора, а не он продавливал благородных, как это бывало ранее.
За последний год жизнь вообще серьезно переменилась в Российской Империи. А я ведь не забыл, как меня, дворянина, пытались убить какие-то бандиты. И предпринимали они эти попытки в полной уверенности, что все получится.
Сейчас сложно представить нечто подобное, хотя я уверен, что криминальные ячейки остались в подчинении благородных семей. Просто теперь этого не видно, и свои незаконные делишки они проворачивают втайне.
Кофе кончился, и я наполнил чашку повторно.
В дверь осторожно постучались, и я телекинезом открыл створку.
— Иван Владимирович, — с поклоном обратился ко мне вошедший Демин, — вы не особо жалуете мои инициативы, но, полагаю, это вам понравится.
Он положил передо мной тонкую папку и замер в ожидании моей реакции. Прежде чем что-либо говорить Даниилу Игнатовичу, я откинул обложку в сторону и быстро пробежался взглядом по тексту.
— У вас и там свои люди есть, — хмыкнул я.
— Я стараюсь держать осведомителей во всех важных местах, Иван Владимирович, — отозвался мой начальник безопасности. — К тому же я не забыл о том, что английские маги крови уже пытались пробраться в Москву. И о вашем к ним отношении помню.
— Кровавый культ — главный противник нашей семьи, — кивком подтвердил я.
Запись было трудно назвать полноценным отчетом, скорее, заметками о визитах в английское посольство. Что немаловажно — как явных, так и тайных. Несложно догадаться, что на Демина работал кто-то из мелких слуг, которых брали на низшие должности.
— И сколько еще людей наш благородный разведчик осведомляет? — подняв голову от бумаг, спросил я.
— Как минимум Службу Имперской Безопасности и Министерство иностранных дел, ваше благородие, — ответил Демин. — Если и есть иные частные лица, мне этого, к сожалению, неизвестно.
Я еще раз прочел последнюю запись.
Через тайный ход к послу прибыла высокопоставленная женщина. Личность ей удалось скрыть одеянием, на чем она приехала, слуга тоже не видел. Однако на господ насмотрелся уже достаточно, чтобы сразу определить — дама из высших эшелонов власти, к тому же ранее в посольстве не появлялась. Что не покидала кабинета лорда Фицхью в течение часа, ему стало известно, когда он переговорил с другими слугами.
— Мне это не нравится, Даниил Игнатович, — произнес я, откладывая бумаги в сторону. — Кто-то заигрывает с Лондоном, в адюльтер я не верю. Видел я того лорда, на него даже самая последняя шлюха полезет только пьяной в стельку. А дама из высшего общества так низко не падет.