Мой начальник безопасности кивнул, а я продолжил:
— Вот что мы сделаем, Даниил Игнатович. Я отправлю фотографии этих листочков Антонине Владиславовне, пусть у себя проверит тихонько, знают ли в Службе Имперской Безопасности об этом визите и не покрывают ли кого, — предложил я. — И Евгении Андреевне копию отправлю. Уж она через мужа точно найдет способ порыться в документах Министерства иностранных дел.
Закрыв папку, я убрал ее в ящик стола. Демин же вздохнул.
— Что такое? — спросил я.
— Сдается мне, Иван Владимирович, что дело это крайне поганое, — проговорил он. — Вы уверены, что с англичанами не играют из Кремля? Там ведь тоже хватает своих интересантов. Как бы на немилость императора не нарваться.
Я хмыкнул в ответ.
— Моя жена — подруга следующей императрицы, сам его императорское величество мне многим обязан, — напомнил я. — Кто же должен стоять за этим визитом, чтобы перебить мои привилегии?
Он пожал плечами.
— Интуиция моя говорит, что все это может очень плохо кончиться, Иван Владимирович. А я привык ей верить, без этого в моем деле долго не проживешь и званий не получишь, — ответил он. — Не так давно даже императора с наследником не постеснялись убить, Виктор Константинович сам трон удерживал во время мятежа. Нужно ли вам с молодой супругой и ребенком на подходе рисковать?
Я улыбнулся.
— Пока это моя страна, Даниил Игнатович, я сделаю все, что могу, чтобы никто не смог сбить ее с пути к процветанию. Ты правильно заметил: Снежана беременна, и мой ребенок родится в Российской Империи. Сделать страну максимально безопасной для сына или дочери — мой долг мужчины и дворянина.
Когда за Деминым закрылась дверь, я откинулся на спинку кресла и плеснул себе третью порцию кофе.
В чем-то Даниил Игнатович прав. Далеко не все благородные фамилии полезли бы спасать страну. Постоянная вражда правящего рода с расплодившимся дворянством мало кого радует. Противостояние между короной и благородным сословием не закончилось, никуда не делось и продолжается. Просто из открытого мятежа при смене власти перешла в холодную войну.
Да, меня окружают другие люди. Мы выделяем свои средства на разработки, открытие новых предприятий, поддерживаем монарха словом и делом. Но нас — меньшинство.
Если, к примеру, кто-то из великих князей, чье содержание, кстати говоря, лежит целиком и полностью на казне Российской Империи, предложит дворянам расширить их права и свободы, сколько из благородных семейств останется верными Виктору Константиновичу?
История Руси, а потом Русского царства и Российской Империи полнится братоубийственными захватами власти. Да и в этом поколении Виктор Константинович сам избавился от своего родственника и его наследника. Да, потом и он пострадал от великих князей, но отбился — не без моей помощи, следует заметить.
И англичане, которые только что собирали коалицию против нашей страны, вряд ли откажутся выделить денег на очередной переворот. Потребуют каких-нибудь гарантий, вроде открытия в Российской Империи английских школ, где будут выращивать патриотов туманного Альбиона, например, и беспошлинной торговли.
Многое можно в России продать, те же промышленные предприятия могут по велению императора как закрыться, так и перейти во владения иностранцам. А новый монарх, взошедший на престол с финансовой поддержкой Великобритании, не откажется от своего слова, так как на руках у лондонских денди будут подписанные им бумаги. И это даже не будет восприниматься как шантаж.
Достав папку, я сфотографировал листы и отправил двум адресатам, сопроводив картинки подписью.
Моров И. В.: Знаете ли вы об этом?
А потом, покрутив аппарат в пальцах, я отправил снимки еще одному адресату. Я обещал не влезать в личные дела Романовых, но не задать этот вопрос было бы неправильно. Потому как, если там не предательство, а хитрая политическая интрига, лучше будет обозначить, что агент прокололась и тайная встреча не является тайной.
При всем уважении к Демину, но его сеть осведомителей — это не уникальное явление. Да и люди, которых он к ней подключает, не профессиональные разведчики. Так что тот факт, что им становится что-то известно, говорит лишь о наплевательском отношении благородных господ к слугам.
ЕИВ Романов В. К.: Очень интересно. Зайди сегодня ко мне в девятнадцать часов, нам будет о чем поговорить.
Отвечать я не стал, и так было понятно, что я явлюсь на аудиенцию. Я даже в какой-то мере ностальгию испытал — давненько меня в Кремль не приглашали для таких дел.