— Мама, а что поделать, если она вся в оружии⁈ — оправдываются сестрички.
На самом деле не вся, кружевные трусики снимать было явно излишним, но девочки вошли во вкус и слегка перестарались.
— Посмотри, может, что-то покажется знакомым, — киваю я на вещи, разложенные рядком.
Вера аккуратно разглядывает, не притрагиваясь. Чувствуется, чувствуется в женщине специфический опыт. Интересная была у фрейлины жизнь. Тоже смотрю на результаты обыска, соображаю. Два пистолета. Один монструозный с глушителем и другой дамский, но тоже с глушителем. Причем — с магическим глушителем. Гарнитура от рации и собственно сама рация — солидная профессиональная вещь. Барахло из косметички, и среди помады и туши — несколько патронов специфического вида. Два ножа на липучках, документы, именной жетон Службы Его Императорского Величества… Мишель Портман, так зовут эту злобную длинноногую девицу. Русская.
— Булавки, — говорит Вера. — Не вздумайте трогать. Десять штук — десять различных ядов, стандартный фрейлинский комплект. Пока вижу только это.
Задумчиво киваю. И магический маячок на жетоне. И странная закладка в ти-фоне, зумерит очень противно каждые пару минут. Это то, что вижу я.
— Оденьте ее, девочки, — решаю я. — Аккуратно и правильно оденьте, а не так, как раздевали.
Сестренкам немножко стыдно, а вот Риманте как с гуся вода. Та еще бандитка, откуда что взялось. Но одевают киллершу старательно, что не так просто с бессознательным телом. Рассеянно наблюдаю за процессом и потом убираю с горла Мишель невидимые Когти. Подъем, спящая красавица.
Девушка хлопает ресницами. Медленно вздыхает. И садится. Боже мой. Создала же природа этакую красоту, погибель мужскую. Нос настолько благороден, что можно слепок делать и в музее показывать за большие деньги. А губы… нет слов. Просто нет слов. И глаза — огонь. Черный огонь. И грива непослушных волос. Схватить бы, заломить голову и целовать жадно-жадно… И вишенкой на торте — феминистка! То есть — терпеть не может мужчин!
— Слушай меня внимательно, Мишель Портман, оперативница Третьего тайного отдела. У тебя под сердцем — родовой маячок. Он — твой приговор. Но я знаю, как его снять. Времени на раздумья у тебя нет. Отвечай сразу, по велению сердца, как только я закончу говорить, согласна ли ты избавиться…
— Да.
Глава 16
Сначала отправляю Жанну избавиться от ти-фона. На ее вопли, что как же Риманте, несчастная девочка ходит с дерьмовой «персиковой» серией, позорится — холодно отвечаю, что не дам своей невесте ти-фон с заложенной взрывчаткой. Жанна меняется в лице и исчезает с ти-фоном в отставленной руке. Вера меняется в лице и с тревогой провожает дочку взглядом. И Мишель тоже меняется в лице. О как? Не знала о милых обычаях своей Службы? Дилетантка. Я и то знаю.
Риманте откровенно страдает по ти-фону. Она его уже мысленно приватизировала, бантиком перевязала и перед всеми в школе похвасталась. «Малахит», мечта всех школьниц-идиоток!
— Подарим мы тебе ти-фон, через день-два следующий киллер полезет! — успокаиваю я скромную девочку. — С «обсидианом» в кармане.
Скромная девочка успокаивается, зато Вера снова меняется в лице.
— Один киллер — один ти-фон! — внушительно объясняю я женщине прозу жизни. — А десять киллеров — уже лавка электроники! Стабильный доход, между прочим.
Потом я отправляю Хелену в комнату гонять Риманте по школьному курсу, обеим надо готовиться к поступлению в Магическую академию. Пинать киллерш — развлечение вообще-то, побаловались и хватит.
После чего предлагаю мадемуазель Портман лечь на ковер, руки «крестом», ноги в стороны.
— Я в юбке! — вспыхивает негодованием злобная феминистка.
— Мешает — сними, — рассеянно бормочу я.
Мне не до ее заскоков. Прямо сейчас решаю вопрос, пора начинать обучение Веры или подождать киллера без отклонений.
— Все мужчины одинаковы! — с презрением фыркает девица и ложится на ковер. Демонстративно — руки в стороны, ноги в стороны. А ноги у нее — это что-то! Так бы сидел и любовался. И гладил. И…
— Удлиненные бедренные и берцовые кости, — замечаю вполголоса. — Еще чуть-чуть, и выйдет за пределы эстетической нормы. Дальше — уродство. Не мое дело, просто сообщаю, вдруг ты увлеклась…
— Я не дура! — цедит девица. — И у меня безошибочный вкус! Это проклятие.
— Начальник? — невинно интересуюсь я.
— Преподаватели Магической академии. Не осталась у них в аспирантуре, а они так надеялись. Мальчик, я уже лежу. Делай хоть что-нибудь.
— Разумно, — признаю я и наконец решаюсь подключить к процедуре Веру.