Ти-фон патриарха резко звякает.
— О, уже хотят спросить! — с удовлетворением отмечает патриарх. — Ну, может, так оно и лучше. На бал без мутной ситуации в активе поеду.
Кирилл Меньшиков смотрит с экрана насмешливо и беспощадно.
— Ярыжка, войны хочешь?
— Не на вас наезжали, — бурчит патриарх. — Нечего пугать. За ерунду войну не начнете, невыгодно.
— Не на нас? Мы этот дом подарили кому надо. И магазины наши там. А вы бизнесу мешаете, трупы разбрасываете — сколько, кстати, потеряли? Десять, пятнадцать?
— Двенадцать, — неохотно признается Ярыгин. — Ладно, я тебя понял. Договоримся.
— Старый, — серьезно говорит Меньшиков. — Я тебя уважаю. С тобой можно иметь дело. Послушай хороший совет — не лезь ты в этот дом. Мы же его не просто так подарили. Нам так прилетело, что до сих пор в ушах звенит.
— Кто они? — так же серьезно спрашивает Ярыгин.
— Не знаю. И знать не хочу. И тебе то же советую. Отдарись, старый. Пока за тобой не пришли.
— Даже так? Я подумаю…
— Ты не думай, ты отдарись. Вера Збарская, так ее зовут. И не тяни кота за хвост, как обычно делаешь. Тебя не станет — я твой гадюшник разнесу, не нравятся мне твои сыновья. Бывай. На Летнем балу встретимся, хересу попьем, поговорим. О природе, о погоде. И о Москве.
И контакт резко прерывается.
— Приперли, — хмыкает патриарх. — Будем отдариваться.
-=-
— Больно же!
— А нечего было на мину садиться, — ласково говорит Мишель. — Ты бы еще на кактус сел.
И выковыривает из ноги очередной кусок асфальта. Ну, не то чтобы из ноги. Из самого верха ноги, так правильно.
Девчонки рядом бессовестно хихикают. И с жадностью поглядывают на горку трофеев. Но трофеи — мое. Сам разделю. Оружие, броня, ти-фоны, куда без них, гора одежды, игральные карты с неприличными картинками, рации, всякие золотые безделушки… и еще машина в гараже, ее только от крови отмыть. Еще пара таких наездов, и просто сказочно разбогатеем!
В дверцу секретного хода внезапно стучатся. Мы переглядываемся, Хелена достает из кобуры пистолет жуткого размера и идет разбираться.
— Госпожа, к вам князь Кирилл, — испуганно говорит снизу продавщица. — Пропустить?
Женщины вопросительно смотрят на меня. А я что? Я неходячий больной.
Князь Кирилл еле протискивается в дверку. Понятно, не для него ход делали, действительно для изящных дам и гламурных мальчиков. Князь довольно дружелюбно кивает мне, целует руку засмущавшейся Вере, учтиво кланяется Мишель, подмигивает улыбающимся близняшкам, по Риманте скользит внимательным взглядом — и вольготно усаживается в кресло.
— Я сегодня на посылках, — легко говорит он таким бархатным баритоном, что девочки чуть не растекаются лужицами. — Патриарх Ярыгиных упросил. Сам он стар, по лестнице не поднимется. Он очень сожалеет о случившемся, э… недопонимании. И теперь надеется на понимание. А чтобы оно обрело контуры реальности, старик вам подогнал два дома. Просто так, в подарок. Как говорят простолюдины, от всей души. Вот документы, тут надо только расписаться — ну да вам процедура уже знакома, м-да… Дома где? Ах да. Соседние с вами. Очень удобно, можно объединить земли, с таким умыслом и подарено. Вы как, не отвергаете?
Женщины смотрят друг на друга. Потом на меня. Я киваю близняшкам, командую: «Раз-два…»
— И-и-и! — восторженно вопят сестрички, Риманте подключается и легко перекрывает их своим колоратурным сопрано, аж в ушах звенит.
Князь Кирилл удовлетворенно кивает и заводит с Верой светскую беседу о предстоящем Летнем бале. Мишель охотно присоединяется, девочки под шумок начинают тырить трофеи… а я недовольно морщусь. Все-таки князь пролез к нам. А что я могу сделать? Я — неходячий больной, мне только лежать. Между прочим, на животе, позорно и обидно.
Глава 18
Про историю с моими родителями все упорно не вспоминают. Такие странные. Как будто если не вспоминать, то ничего и не было. Но мне это на руку. Ну, Великий князь, и что? Что это меняет в нашей жизни? Клан все равно надо создавать? Надо. И в Магическую академию надо поступать. Для социализации. А девочки там даже немножко навыков получат.
Но прежде, чем двигать в академию, нужно что? Правильно, получить медицинскую справку о здоровье. Мол, рук две, ног две, магом работать может, есть смысл учить.
И мы с Верой с утра идем в поликлинику. Она — имперского подчинения, то есть для всех, и очереди там наверняка умопомрачительные. Но мы благородные, это раз, и у нас деньги есть, это два. А с деньгами очереди фантастическим образом укорачиваются.
Почему с Верой? Да потому что я несовершеннолетний. Пятнадцатилетний оболтус — только в сопровождении родителей. Дебилизм. Что, Вера пойдет за меня на медосмотры? Нет, она будет маяться у стенки. И ничего не поделаешь — имперский закон туп, но он закон.