Что, кстати, вокруг-то деется? Снова приоткрыл глаза, скосил взгляд мимо костра и увидел смотревшего на меня бородача в черном полушубке.
— Очнулся никак? — спросил он.
Нет, блин. Просто открыл глаза в бреду и разглядываю окружающую обстановку. Я приподнялся, с удовлетворением обнаружив, что не связан, и сел на лежащую рядом толстую ветку, срубленную, вероятно, на дрова.
Небо заметно посветлело. Это сколько же я провалялся в отключке? И где мои товарищи? Товарищи ли? Разве ж товарищи будут так лупить по голове?
Мы все еще находились на той же поляне. Грязный снег вокруг был плотно утоптан и по цвету, и по плотности напоминал старое асфальтовое покрытие.
Кроме бородатого у костра никого не видно. Чуть в стороне у кустов, повернувшись к нам спинами, несколько человек ворошили какие-то мешки. Двое отошли от них и с деловым видом удалились по просеке.
— Так, говоришь, от Бельских прибыл? — вопрос прозвучал так, будто мы уже некоторое время беседовали.
И что мне ему ответить? Я-то, когда упоминал про этих Бельских, не рассчитывал на долгие разговоры. Ладно, надо попробовать взять инициативу в свои руки.
— Где Светлейший? — вопросил я, проигнорировав вопрос бородача. — Надеюсь, с ним все в порядке? Иначе ни мне, ни тебе не сносить головы.
— Ну, ты не заговаривайся! — грохнул кулаком по коленке собеседник. — Нешто мне твои Бельские указ? Сам-то ты кто таков есть?
— Я-то? — поднялся я на ноги и, украдкой оглядываясь, постарался принять гордый вид. — Я Дедиков Дмитрий Станиславович, потомок древнего рода старших научных сотрудников Средиземной Военно-Морской Академии Саурона имени штандартен фюрера Штирлица. Так что Бельские и мне не указ. Но, надеюсь не надо объяснять, что за ними стоят гораздо более серьезные люди? Да-да, уважаемый, не задирай так высоко брови. Бельские являются лишь ширмой. Отвлекают, так сказать, внимание на себя до поры — до времени. Скажу по секрету, милый друг, я уверен, что как только они станут не нужны, так от них избавятся как от отработанного масла, в смысле, материала. Ну, ты, короче, понял. Ты-то сам, кстати, кто будешь?
— Евлампий Савин я, нешто не знаешь? — в голосе мужика слышалось неподдельное удивление. — Так значится, верно то, что о Бельских треплют?
— Слушать треп — прерогатива низших сословий, — заявил я, гордо вскинув подбородок. — Я говорю только о том, что знаю точно. И все же, Евлампий, мне бы хотелось узнать о судьбе Светлейшего Князя и его спутников.
— Ты бы о своей судьбе переживал, — раздраженно посоветовал тот. — али думаешь, я поверил всему, что ты наплел?
— Ты не веришь мне?! — сделал я ударение на слово «мне», будто меня сей факт крайне изумил, и даже встал.
— А ты сядь, сядь, — дважды повторил Евлампий. — Не горячись, боярин, чи кто ты есть. Сгоряча можно и головы лишиться.
— Голов мы с тобой в любом случае лишимся, ежели князь мертв. Уж поверь мне, эти люди и под землей достанут.
Видно, что мои слова все же зародили сомнения у собеседника. Он даже сдвинул папаху на затылок, позволив мне разглядеть прищуренные черные глаза и почти сросшиеся на переносице густые брови.
Похоже, выбранная мною тактика оказалась правильной. Главное вовремя пресекать все его вопросы и молоть нечто важное и непонятное. Эх, сейчас бы на мое место какого-нибудь народного избранника из моего мира, так он бы вмиг забил этому бородачу весь мозг умными непонятностями. Но и перебарщивать нельзя.
— На кой же им Невский живьем сдался? — задал очередной вопрос Евлампий.
— Какой Невский? — не понял я и, судя по взметнувшимся под папаху бровям собеседника, сообразил, что только что сморозил какую-то глупость.
Ё-моё, так это ж Светлейший Невский! Что-то я не помню никаких Невских в моем мире, кроме того Александра, который шведов под лед пустил.
— Пан генерал, — раздался из-за спины голос Чиниги. — Хлопцы зробыли все, як вы повелели. Будем уходить, чи шо?
Бородач, оказавшийся генералом, некоторое время переводил взгляд то на появившегося пана Чинигу, то на меня. Видно, в его голове толкались две мысли, пытаясь завладеть вниманием — мысль о том, что я не знаю, кто таков Невский, и мысль, связанная с сообщением Чиниги.
— Следы хорошо запутали? — наконец спросил он вислоусого, поднимаясь и плотнее запахивая черный полушубок.
— Все як вы приказали, пан генерал.
— Тогда пошли. А этого, — генерал кивнул на меня, — пусть на прицеле ведут. Ежели бежать надумает — стрелять.