Была ещё мысль, что мини пига под нож пустили, но тот вовремя похрюкал, прячась под Машиными юбками и не поддержал эту версию.
Оказалось, что сестра прощается с красотой. Покрутив у виска пальцем, Дуня ушла, но дом заполонили Машкины подружки и рёв продолжился. Они сидели на виду у всех, перебирали куклы, ленточки, крашеную шерсть — и горевали.
— Тьфу на вас! — крикнула им в окошко Дуня и спряталась в своей светёлке.
Одним днём девицы-красавицы не ограничились, и несколько дней подряд перебирали сундуки с милой девичьему сердцу всякой всячиной — и плакали.
Когда душераздирающие стенания прекратились, и Дуня обрадовалась тишине, пожаловали дружки жениха. Некоторые даже не дождались открытия ворот, сиганули через ограду, чем повеселили девчонок, ходящих все эти дни в гости к Маше как на работу.
Вот тут Дуне стало интересно, потому что начался громогласный торг за Машкину косу. Дуняшка в предвкушении скандала отчего-то подумала, что Машка решила сделать себе короткую стрижку, но оказалось, что речь шла о расплетании косы.
Молодежь азартно поторговалась, после чего сестра запела обрядовую песню. Все заслушались : у Маши был красивый и сильный голос.
Дуня думала, что уже всё, потому как на кухне всё жарилось-парилось, чтобы быть выставленным на свадебном пиру, но нет! Неугомонные девчонки разбудили младшую Доронину на рассвете и пришлось ей вместе с ними идти топить баню.
Пока возились с баней двор заполонили приехавшие родственники и заготовленная еда оказалась кстати. Соломония Евстахиевна привезла всю псковскую родню и сразу стало шумно. Девочки бросились помогать топить, а остальные сели за стол. Но не успели обменяться новостями, как вновь прибыли гости. Игуменья Анастасия с сестрой Аграфеной приехали благословить Машеньку. Посидев немного вместе со всеми, они отправились по своим делам.
Баню затопили чин чином, а Машка мыться не захотела! Подружки её под руки подхватили и силком потащили. Пока Евдокия думала, чью сторону принять, во дворе появился Семёнов дружок и начал размахивать хворостиной, словно кого-то невидимого отгоняет.
— Дурдом, — проворчала Дуня и получила подзатыльник от вышедшей во двор матери.
— Всё правильно они делают, — наставительно произнесла она, а старшие родственницы закивали головами.
Дуняша покосилась на них и пошла жаловаться ключнице на несправедливую жизнь.
— И тебя так же замуж выдавать будем, — радостно пообещала она, одобрительна поглядывая на парня с хворостиной, и боярышня сбежала.
А вечером стали подъезжать ещё родственники и их начали селить у соседей. В доме же Дорониных начался коллективный девичий рёв. И так тоскливо они горевали, да кручинились, что Дуня присоединилась к ним. И каково же было её удивление, когда появился Семён с дружками и раздал всем сладостей.
Пока Дуня вытирала слёзы, девчонки расхватали вкусняшки и начали хвастаться, кому чего досталось. Евдокия опустила глаза и увидела, что ей на колени положили завернутую в бумагу пастилу. Пока она пробовала угощение, отец отвёл Машу в мужской круг, и она там при всех полезла обниматься к Семёну.
После этого Дуня уже ничему не удивлялась. Она молча смотрела на скромную одежду сестры, когда её венчали с Семеном, потом с интересом смотрела на переодевшуюся в нарядный сарафан Машу и то, как она вышагивает в нем. Ее свадебный наряд весил не меньше, чем кольчуга. Но московские бояре одобрительно кивали, глядючи на такую красоту. Ну, а когда на пиру в доме жениха какой-то мужик в медвежьей шкуре заскакал козликом возле Дуни, она лишь отпихнула его от себя, чтобы не пах шкурой, а то у неё в носу засвербело. Он же ей в отместку прямо в ухо крикнул:
— Медведь в углу!
Все горсти дружно подхватили клич, а скромная Машка вдруг выкрикнула в ответ:
— Семёна Григорьича люблю! — и полезла целоваться.
— Обалдеть! — беззвучно выдала оглушённая Дуня, наблюдая такую картину несколько раз.
И несмотря на то, что во время пира она совсем ненадолго присела за общий стол и за ней трепетно приглядывали все родственники, как родные, так и из семейства Волчары, пришла к выводу, что за женским столом спокойнее, чище и не так духовито.
Подросшего поросенка Дуня передала Маше только спустя неделю, резонно опасаясь, что задержавшиеся в новом доме Семёна гости быстро отнесут его на кухню, веля подать на стол. Молодой муж миловался с юной женой, так что Дуня из рук в руки вручила порося Григорию Волчаре. А тот при всех устроил экзамен мини пигу!