Он что-то невнятно промычал в ответ, а потом добавил:
— Откуда вы? Может, подвезти домой? — спросил он, на что, я вздохнула и покачала головой.
— У меня нет дома.
Он взглянул на меня, не отрывая одной руки от руля, а другой от рычага переключения передачи. Наконец-то у меня появилась возможность рассмотреть его. Он не был красавцем, совсем не как Массимилиано. Скорее, походил на механика: лицо немного испачканное, коротко стриженные русые волосы, густые и непослушные брови. Тонкие, слегка розоватые губы, а на щеках виднелась щетина. Он выглядел как работяга. Казалось, он старше меня, может, лет тридцати. И это меня привлекало. Взрослый мужчина с грубой внешностью, с легким южным акцентом…. Он был крупного телосложения, как футболист, и рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
«Может, он станет моим новым домом» — промелькнуло у меня в голове.
— Помнишь ли ты последнего человека, которого считала своим домом? — эта мысль вернула меня к реальности. Мужчина отвел взгляд от меня и снова посмотрел на дорогу, откашлявшись: — Извини, — тихо пробормотал он низким, хриплым голосом.
— Как тебя зовут? — спросила, не отрывая взгляда от его лица. Мне не хотелось отворачиваться. После стольких дней одиночества было приятно увидеть живого человека. Я только молилась, чтобы это не оказалось очередным миражом, которые преследовали меня последнее время.
— Билли, — ответил он, и я рассмеялась, чувствуя, как на лице появляется глупая улыбка.
— Как «хилл билли»? — пошутила я, а он рассмеялся в ответ, кивая.
— Да, как «хилл билли»8. А ты? Как тебя зовут?
Машина замедлялась, подъезжая к повороту на дорогу, ведущую к дому, стоявшему чуть в глубине, и он свернул на грунтовку, ведущую прямо к нему.
— Даралис, но можешь звать меня, как угодно. Иногда я откликаюсь на Марианну, иногда на Любовь, иногда на Горошинку, иногда на Мередит… — невольно, я чуть не добавила «Поэт» и «Ариэль», но замолчала прежде, чем слова сорвались с губ.
Он нахмурился, когда мы остановились на подъездной дорожке у старого дома.
— Хм… немного странно звучит.
— Не переживай. Я всё объясню за ужином у бабули, — непринужденно сказала я, будто давно знакома с его бабушкой. Как будто мы не были двумя незнакомцами, один из которых хранил смертельно опасную тайну.
— Ох, господи! — ахнула бабушка, когда я остановилась на пороге ее дома. — Да она выглядит еще хуже, чем ты описывал, — пробормотала она, таращась на меня. Ее карие глаза с ужасом и тревогой скользили по мне сверху вниз.
Я неловко замерла, опустив руки.
— Добрый вечер, — выдавила я, надеясь, что это отвлечет ее от моего потрепанного вида. Но она лишь перевела взгляд на внука, а затем снова на меня.
— Тебе явно не помешает горячая ванна, плотный ужин, и теплая постель, — заключила она.
Я только и смогла, что кивнуть, чувствуя, как стыд за мой внешний вид смешивается с облегчением от того, что она, похоже, готова меня приютить. Она подошла и, положив руки мне на плечи, повела вглубь дома.
— Ну же, милая, проходи, — ласково сказала она, впуская меня внутрь и закрывая за собой дверь.
— Сейчас мы всё исправим.
Я стояла на кухне, в воздухе витал запах поджаренных тостов, а пряный аромат свежезаваренного ча...
Я стояла на кухне, в воздухе витал запах поджаренных тостов, а пряный аромат свежезаваренного чая дарил ощущение покоя, которого я давно не испытывала. Выглянув в окно над раковиной, я поняла, что уже давно перевалило за полдень, и я проспала всю ночь как убитая. На старом диване в гостиной, под тонким одеялом и с мягкой подушкой, я впервые за долгое время — по-настоящему выспалась.
Потянувшись за необычной расписной кружкой, я взяла чайник и налила себе чаю. Вдохнула глубоко — не знаю, с облегчением или с тяжестью, — держа кружку в руках, я окинула взглядом маленькую кухню со светло-зелеными шкафчиками и старыми золотистыми ручками.
Я развернулась и вышла из кухни, направляясь к входной двери, чтобы посидеть на крыльце. Бабушка разбудила меня несколько минут назад, предложив выйти во двор и подышать свежим воздухом.
Открыв сетчатую дверь, я увидела Билли, сидящего в одном из кресел-качалок и молча смотрящего вдаль. Он повернул голову, когда я поздоровалась:
— Доброе утро, Билли, — сказала я, и он усмехнулся, взглянув на свои часы, намекая, что утро уже давно прошло.
— Доброе утро, Даралис. Хорошо спала? — спросил он, когда я подошла к нему поближе. Я кивнула.
— Да, спасибо, что спросил. И… — я запнулась, поднося чашку к губам, — спасибо, что вы приютили меня, помогли. Не каждый на такое способен, — сказала я. Он лишь пожал плечами, и мы погрузились в приятное молчание, пока я пила чай, любуясь сельским пейзажем. Казалось, до ближайшего дома несколько миль. Нас окружали густые заросли сорняков и кустарников, узкие проселочные дороги вдалеке, пу̀гала, одиноко стоящие посреди полей, и шумные птицы.