Старейшины зашептались. Их слова было сложно разобрать, но говорили они на другом языке. Языке магии. Ветер пытался унести каждое слово из этого места, дождь желал смыть начертанные руны, которые залились алым светом.
Сиера повторяла одну и ту же молитву не останавливаясь, в голове не было лишних мыслей, поэтому девушка никак не обращала внимание на непогоду. Она не слышала больше грома, дождя, даже своих слов. Тёмные облака громоздились одно на другое, словно пытаясь заглушить шептание старейшин. Но внезапно сквозь эту мрачную картину пробился луч света. Он был таким ярким и пронзительным, что казалось, будто само небо раскололось на две части. И этот луч падал прямо на башню, где находилась Сиера. Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела, словно он проникал в её существо. Но это было не тепло от солнца, а нечто совершенно другое. Это была сила, которая давала ей веру в то, что все будет хорошо.
------------------
53 года спустя...
Громкий звук пронзил мою голову, вызывая интенсивную боль. Это было похоже на мощный удар по кастрюле, который раздался прямо над моим ухом. Боль была просто нестерпимой, она овладевала каждой частицей моего тела. В то же время сон постепенно отступал, будто его и не было. Однако я поняла, что открыть глаза — последнее, что я сейчас хочу сделать.
И тут вдруг снова... Я услышала громкий противный звук, походящий на звон медных тазов. Он всколыхнул воздух и разносился повсюду.
Одолеваемая любопытством, стремительно открыв глаза, я попыталась поднять голову и привстать на локтях. Однако острое ощущение боли пронзило мое тело, будто что-то горело внутри моей груди. С хрипом откинув голову обратно на деревянную кровать, я привлекла к себе внимание нарушителя моего покоя.
Ко мне подбежала девочка или, возможно, очень смазливый мальчик лет четырнадцати. Я с трудом могла повернуть голову, поэтому пыталась разглядеть её или его боковым зрением. Пухлое веснушчатое лицо, курносый нос, тонкая улыбка на губах, огромные голубые глаза, полные неприкрытого интереса — все это было направлено на меня.
Ребенок, которого окутывал запах травы и сырой земли, имел лицо, испачканное высохшей грязью. Золотистые волосы слиплись и лезли прямо в глаза, чуть-чуть прикрывая их.
«Всё таки мальчик...» — стиснув зубы, подумала я.
— Вы очнулись! — детский голос эхом прошёлся по всем сторонам моей больной черепушки. Я что-то промычала в ответ, голос охрип, а горло пересохло. Подумав о воде, моё тело отозвалось кашлем. Грудь обожгло ещё сильнее. Видя мое состояние, мальчик вскочил и побежал к выходу, он что-то говорил у самых дверей, но я уже не слушала.
--------------------
Луч света, проникая сквозь тёмные облака, нежно обволакивал верхушку башни, словно призывая к себе. Сиера встала с колен и потянулась к небу. Старейшины, завершив ритуал, тоже не могли устоять перед соблазном взглянуть на это божественное чудо, но свет был слишком ярким и слепил их глаза.
— Что со мной будет? Это больно? — девушка сложила руки на груди, не отводя взгляд от неба
. — Расскажите мне.
Один из старейшин сделал шаг вперед, а затем почти вплотную подошел к девушке и убрал сырые пряди с её бледного лица.
— Твой дух покинет это тело, вместо него придет другая. Сильная.
--------------------
— Как твоё имя? Можно ли назвать эту даму старушкой? Точно нет. Она выглядит на сорок лет, но, возможно, она и моложе. Волосы собраны в строгий хвост, но все равно выглядели непослушными и торчали в разные стороны. Одежда, которая сейчас на ней, была явно поношенной, а на юбке можно было заметить небольшие заплатки. А её лицо украшено морщинами, которые уже давно стали частью её жизни. И хотя она выглядела несколько уставшей, глаза её были полны сил и жизненной энергии. Возможно, именно это делало её такой прекрасной в своем возрасте.
Такой простой, и обыденный вопрос застал меня врасплох. Мое имя? Какое оно? Когда я очнулась, мне казалось, что в голове царит настоящий хаос из потока мыслей, а сейчас только пустота. Я напрягла голову и попыталась вспомнить, но собственное имя, такое родное, знакомое, вертелось на языке, но не как не выходило на свет.
— Я не помню... — с большим трудом ответила я. Чувство какого-то бессилия хлынуло на меня с головой. Уголки глаз готовы были наполниться слезами.
«Какой позор...» — мысль рикошетом пронеслась в голове.