Кальвин и Иделетт были женаты всего лишь девять коротких лет. Кальвин сдержал свое слово и заботился о детях Иделетт так, как если бы они были его собственными. Когда она умерла, Кальвину было всего лишь сорок лет, но он так никогда больше и не женился.
Все, что Кальвин делал для Господа, он совершал из глубокой веры. Если он знал, что что-то является Божьей волей, то готов был отдать за это даже свою собственную жизнь
Характер реформатора
Спрятав глубоко внутри скорбь и печаль, Кальвин с новыми силами погрузился в служение. Он пригласил членов своей семьи снова поселиться у себя дома, хотя их образ жизни и вызывал у него временами личное непринятие.
Кальвин был хорошим и верным другом. Мы знаем, что он относился к себе очень серьезно. И хотя Кальвину так никогда и не удалось встретиться с Мартином Лютером, он ощущал себя его преемником. Входя в какое-нибудь помещение, Кальвин всегда приносил туда с собой какой-то особенный дух, что отмечалось всеми присутствовавшими.
Даже несмотря на свое чрезвычайно серьезное отношение к делу Реформации, в кругу друзей Кальвин был очень теплым и доверчивым человеком. Он постоянно напоминал им принимать все хорошее и прекрасное вокруг них как Божьи дары, как свидетельство Его безграничной любви. Кальвин посещал дома своих друзей, шутил и смеялся вместе с ними, проводил церемонии бракосочетания их детей и скорбел, когда в их семьях случались несчастья. Он был прекрасным собеседником, внимательным и общительным. И хотя Кальвин очень хорошо играл в некоторые игры, вряд ли он тратил на них много свободного времени.
Дом Кальвина также являлся центром церковной деятельности; в нем находили пристанище многие беженцы. Один из гостей так описал его жизнь:
“Думаю, что вряд ли где-нибудь есть еще человек, подобный ему. Ибо кто еще сможет выполнять столько обычных и не совсем обычных дел? Сомневаюсь, чтобы кто- нибудь в наше время умел так хорошо слушать, отвечать, писать или выполнять другие, даже более важные дела. Одного лишь качества и разнообразия его сочинений достаточно для того, чтобы изумить каждого, кто посмотрит на них, не говоря уже о тех, кто будет их читать… Он никогда не прекращал трудиться на ниве Господней, днем и ночью, и всегда очень неохотно внимал призывам и увещеваниям своих друзей, каждый день просивших его немного отдохнуть”.42
Наставник Джона Нокса
Одним из наиболее известных беженцев, нашедших пристанище в доме Кальвина, был Джон Нокс, будущий шотландский реформатор. Кальвин назначил Нокса пастором англоязычной церкви беженцев в Женеве. Когда же тому пришлось возвращаться в Шотландию, он был уже достаточно обучен, чтобы продолжить там работу самостоятельно. Усердие Джона Нокса вместе с Божьим призванием позволили ему стать знаменитым шотландским реформатором. У себя на родине он основал национальную церковь, которая в качестве образца использовала церковь Кальвина в Женеве. Нокс прославил Женевскую Академию. Он говорил, что со времен апостолов нигде еще не было лучшей школы, посвященной Христу.43
Также Нокс провел достаточно много времени в общении с Кальвином, когда оба они весело шутили, а также делились своими теологическими мыслями. Два великих реформатора время от времени играли в одну игру. Они становились у одного конца стола и соревновались, кто из них сможет дальше запустить ключ по столу, но при условии, что тот не упадет с другого конца.
Также Кальвин разработал простые и понятные правила рабочей этики, которые активно проповедовал среди своих прихожан. Он учил, что все принадлежит Богу - их работа, имущество, жизни и так далее. Классифицируя имущество, Кальвин проводил четкую грань между имуществом мирским и христианским. У верующего человека в центре всего находился Бог. Кальвин говорил людям, что лень в работе является знаком неуважения к Богу. Еще он убеждал своих прихожан давать деньги в долг под проценты, утверждая, что в этом нет ничего плохого, а наоборот, подобная деятельность является хорошим бизнесом; не делать так являлось расточительством. Подобная этика настолько прочно укоренилась в умах людей того времени, что впоследствии помогла сформировать капиталистический тип мышления, который в полной мере проявился в грядущих столетиях.
Многим нравилось то, что Кальвин своей жизнью демонстрировал принципы, заложенные в Слове, однако его враги обвиняли реформатора в чрезмерной суровости и жестокости.