Выбрать главу

Гасан Санчинский

Божий мир поэтический сборник

ЗАЛОЖНИЦА ЛЮБВИ.

ПОЭМА

I
Читатель мой, послушай-ка рассказ,Который не из книжек, а из жизни.Каким бы он тебе ни показался,Подобное встречал я много раз.В столице, но особенно в горах,Где девушки наивны, словно дети,А мы, в своих не разобравшись чувствах,Сердца чужие разбиваем в прах.
* * *
Начнем с того, как молодой Мурад,Герой моей истории печальной,Приехал в отпуск в горное село,Где он родился тридцать лет назад.Давным-давно покинув отчий край,Остался он в столице после вузаИ там женился тайно от родных,Скрывая узы брачного союза.Но дома средь застолий и друзейЕго шайтан как будто бы попутал,И, увидав красавицу одну,Он позабыл о долге на минуту.Она была троюродной сестрой,Едва-едва ей стукнуло семнадцать…Ах, Аминат! В кругу твоих подругНикто не мог так весело смеяться.Она училась в классе выпускном,Ей жизнь казалась книгой нераскрытой,Где впереди и счастье, и любовь…Но тут Мурад, как вихрь, ворвался в дом.
…Сыграли свадьбу шумную в селе,Скрепили узы клятвенно в мечети,Молитву троекратно прошептав,Чтобы Аллах был этому свидетель.И сразу же с избранницей своейОтправился в Москву герой поэмы,Где ждали его фирма и семья…Но это уж совсем другая тема.
…Итак, семья давно его ждала:Жена Марина и родные дети –Виктория и Виктор – сын и дочь,Их он любил сильней всего на свете.Еще был тесть – богатый бизнесмен,А также шурин – фирмы совладелец.Он, правда, жил в Америке сейчас,Но часто приезжал с «мешками денег».Был он закоренелый холостяк,Держал в Москве просторную квартиру,В которой без него Мурад не разКутил на зависть остальному миру.Туда-то и решил он поселить,Пусть временно, жену свою вторую…Как будто птичку в клетке заточить,Чтоб пела там, не злясь и не ревнуя.Все так и шло, как загадал Мурад:Семья семьей, любимая любимой…По двум потокам жизнь его текла,А все казалось, ускользала мимо.Сперва себя героем он считал,Мол, что хочу, то ворочу на свете,Мне не указ московская женаИ не укор мне тесть и даже дети.Куда хочу, туда я и лечу: –Днем к Аминат, а вечером к Марине…Ведь я джигит, мне горы по плечу,В своем гареме царствую отныне.
…Прошла неделя, а затем и три –И наш герой устал от странствий этих.Осунувшись от постоянной лжи,Он за покой отдал бы все на свете.И бедная дикарочка его,Томящаяся в запертой квартире,Уже Мурада стала раздражать,Как музыка визгливая в эфире.Но что поделать?.. Ведь она жена,Тем паче по закону шариата…Жизнь стала палкою о двух концах,А разве он о том мечтал когда-то?..Куда деваться?.. Как вернуть покой?..Не выставишь жену же в самом деле,Которая, как камень на душе,Не радует ни в доме, ни в постели.Да и родным попробуй объяснить,Зачем и почему расстался с нею?..Что ж, «се ля ви»: что радовало насВчера – о том сегодня сожалеем.
* * *
От грустных мыслей пухла голова,Где рисовались страшные картины.И наш герой решился наконецК жене московской побежать с повинной.
II
… Марина, его первая жена –Законная, если сказать точнее,Ни разу даже глазом не моргнув,Прослушала рассказ, как эпопею.– Ах, Боже мой, воскликнула она, –Когда он наконец поставил точку, –Тебя, Мурад, не стану я судить,Хоть девушка тебе годится в дочки.Мы восемь лет живем уже с тобой,Но я тебе и раньше позволялаНи в чем своих желаний не стеснять:Все брать от жизни – много или мало.…А я была тогда, неверный муж,Красивою: и гибкой, как пантера,И умной, и богатой, да к тому жМеня ждала блестящая карьераПсихолога… Но ты перемешалМоей судьбы удачливые карты,Как ветер, ты ворвался в жизнь мою,Кавказским заразив меня азартом.
Явился ты, как из бутылки джин,Готовый выполнить любую прихоть…А я звала тебя АлаутдинИ нежные слова шептала тихо.Пошла я всей семье наперекор,Что не желала с чувствами считатьсяИ вовсе не хотела, чтоб их дочьСвязала свою жизнь с судьбой кавказца.Но ты мне душу сразу покорил,И смуглое лицо твое родноеУзнала б я в стотысячной толпе,Пусть даже ты совсем меня не стоил.Я родила тебе двоих детей –Розовощеких смуглых ангелочков –И стала тенью верною твоей,Храня тебя от бед и днем и ночью.Я отдала тебе всю страсть мою,А ты отверг все это бессердечноИ притащил в дом брата моегоКакую-то безмозглую овечку.