Поймешь, когда родишь дитя,К тому же я на самом делеЕго любила не шутя.Хотя мне и обидно было:На что меня он променял –Мой ум и тело молодое,И сердце, полное любви.На девочку, почти подростка,Без опыта, без глубины…К тому же этого ягненкаВозвел на царский трон жены.
Вдруг, оголившись, словно Ева,Марина стала танцевать,Мол, все смотрите, как прекраснаМоя изысканная стать!Как хороша моя фигура:Какие плечи, бедра, грудь…– И ты, Амина дорогая,Похвастайся хоть чем-нибудь.Что под нарядом ты скрываешь –Уродство или красоту?..– Ах, что ты, от стыда такого,Мариночка, я пропаду…При свете дня не раздеваласьЯ перед мужем никогда…Марина тут расхохоталась:– И в самом деле ты чиста?..А как же ночь в СИЗО, Амина?Или московские ментыПопробовать не захотели,Какой душистый персик ты?..Ну, ладно, будет врать, родная,И корчить недотрогу здесь…На свете столько, кроме брака,Порочных наслаждений есть.
Бокал шампанского… И сразуВдруг закружилась голова,Как будто ум зашел за разумИ позабылись все слова.Как будто дали ей отраву,И вся квартира поплыла:Лицо Марины, окна, креслаИ голубой хрусталь стекла…Наряд свой скинула Амина,Почувствовав в груди костер,Как трепетная лань, изящна,Она упала на коверИ замерла там бездыханно…Тогда Марина в тот же часИз сумочки достала «Кодак»И щелкнула ее не раз.Потом кому-то позвонила.
А через несколько минутВ дверь осторожно постучали…Хозяйка всполошилась тут,Оделась быстро и небрежноИ тотчас отворила дверь,В которую вошел мужчина,Спортивный, в общем, с виду зверь.Они о чем-то пошептались,И гость разделся догола,Чтобы позировать с Аминой,Которая еще спала…А вездесущая МаринаДостала снова аппаратИ отсняла почти две пленки,Где в разных позах АминатБыла в объятиях мужчины,Нага, как Ева, и к тому жБесстыдна и великолепна…Все это твой увидит муж,Со злобой думала Марина,И, парню деньги заплатив,Закрыла дверь за ним со стуком,Амину тут же разбудив.
Она, уткнувшись в грудь Марины,Дала простор своим слезам:– Не знаю, что со мной случилось.Будто ужалила оса…На свете трудно жить без друга,Когда холодная стенаТебя от мира отделяет,Лишив и счастья, и тепла.Перечеркнув твои надеждыИ веру в правду и любовь…Тоска теперь моя подруга,Змеею проползает в кровь.Мурад своим пренебреженьемИ холодом пустой душиМеня к себе не подпускает.И гибну я одна в тиши…– Ах, ладно хватит тебе хныкать, –Марина крикнула в ответ, –Пойдем с тобой по магазинам,Где снова ты увидишь свет.Развеемся, повеселимся,Накупим разного тряпьяИ в парикмахерской, родная,Красоткой сделаем тебя.Отрежем косу и подкрасимМы губки бледные тебе,Ресницы подведем и бровиНазло разлучнице судьбе.Встряхнем мы твоего Мурада,Заставим сердце ревновать,И после, думаю, как надо,Вся жизнь наладится опять.
Х
Когда Мурад домой вернулсяС коробкой дорогих конфет,Марина с видом безразличнымПодсунула ему конверт.Мол, будто парень незнакомый,Не объясняя ничего,Придя к ней утром на работуПакет оставил для него.«…Что там?» – подумалось Мураду…И сердце сжалось от тоски,Он вскрыл конверт одним движеньемУже трясущейся руки…Достал листочек, на которомТекст этот отпечатан был:«Привет тебе, козел рогатый,Ты, видно, выбился из сил…И больше не мужик ты вовсе,Коль нам приходится поройПо очереди развлекатьсяС твоей молоденькой женой.Она-то знает толк в постелиИ не должна страдать одна,Когда тебя, болван, ласкаетТвоя законная жена.Ты шоколад имел в кармане,Но пряник бросился искать…И если что-то с ней случитсяТебе придется отвечать.А нам она пришлась по вкусу,Овечка кроткая твоя,И навещать ее решилиПочаще новые друзья.А чтобы ты не сомневался,Что это все не клевета,Прими на память эти фото,Где женушка твоя снята».
И на пол веером упалиТе снимки, на которых вдругЖену нагою обнаружилЗасомневавшийся супруг.К тому же в позах неприличныхС каким-то парнем молодым…В глазах Мурада потемнело,Как от предчувствия беды.Он, тяжело дыша, со стономВсе фотографии собралИ молча их со взглядом злобнымОпять в пакет упаковал.Ни слова не сказав Марине,Из дома выскочил стрелойИ, как ошпаренный, помчалсяК своей супруге молодой.