Кале-сахиб устраивал игры каждую субботу. Уже несколько недель Раджа был его постоянным клиентом, но так ни разу и не выиграл. Всю неделю он копил деньги, а проигрывал их здесь за один вечер. После каждого проигрыша Раджа проклинал Кале-сахиба и самого себя, но продолжал ходить в этот притон как завороженный.
Сколько ни пытался Ноша уговорить Раджу остаться, тот ни в какую не соглашался. Когда они вышли на улицу, Ноша показал свое богатство.
— Ого, как тебе сегодня повезло! — с восхищением протянул Раджа.
— Поэтому я и хотел сыграть.
Но Раджа и на этот раз воспротивился его желанию:
— Что в этой игре интересного? Я сюда прихожу посмотреть на танцовщицу, но она, окаянная, сегодня не явилась.
— Ты так хвалишь ее, хоть бы показал как-нибудь! — с завистью заметил Ноша.
— Да зачем это тебе? — вмешался в разговор Шами.— Она каждый день приходит к нам в лавку. Ерунда! Черная, как ворона.
Радже его слова пришлись не по душе. Он сердито взглянул на Шами:
— А уж твоя-то Ашу прямо Мадхубала! Косоглазая!
Ноша слушал их перебранку, и ему стало немного грустно.
— У вас есть возлюбленные, а вот у меня хоть бы какая-нибудь черномазая была,— вздохнул он.
Раджа и Шами, взглянув на его кислую физиономию, расхохотались.
— Бедняга! — пожалел его Шами.— Заведи и ты себе.
— Тебе-то хорошо, бездельник, сидишь себе целый день в лавке и только и делаешь, что заглядываешься на девушек,— поддразнил Шами Раджа.
Шами откинул со лба длинные, как у актера, волосы и самодовольно улыбнулся.
— Ноша, я придумал!—вдруг закричал Раджа.— В доме на углу перекрестка живет одна девчонка. Школьница. Клянусь богом, хороша! Я подружился с ее братом. Хочешь, и тебя познакомлю? Может, тебе и повезет. Согласен?— Раджа и Ноша крепко хлопнули друг друга по рукам.
— Ну, а теперь я сведу вас в одно местечко,— неожиданно предложил Раджа.
— Куда? — поинтересовался Шами.
— Пойдем, там узнаешь.
— А когда вернемся?
— Боюсь сказать точно, во всяком случае, не раньше одиннадцати.
Шами присвистнул.
— Нет, старик, я не могу так поздно. Отец пошел послушать проповедь маулана Куддуса, должен вернуться в десять. Если меня не будет дома, он мне потом всыплет. Я, пожалуй, пойду домой.
Шами направился к дому, а Раджа и Ноша пошли в сторону базара. Здесь уже почти никого не было. Кое-где в лавках еще светился огонь. Сторожа начали обходить свои участки, постукивая в колотушки. Раджа и Ноша пересекли базар и свернули на узкую темную улочку. Наконец они остановились у единственного освещенного дома. Раджа подошел к большим воротам с окошечком, открыл калитку, и они оказались в просторном дворе. На длинной веранде, обогреваемой газовыми печами, были расставлены неуклюжие металлические столы и стулья.
Это был низкопробный кабачок. Посетители громко разговаривали между собой. То и дело раздавался чей-то хохот. Раджа и Ноша облюбовали себе столик. Раджа взял у Ноши десять рупий и пошел к стойке. Вскоре он вернулся с бутылкой вина и двумя стаканами.
— Ты это для кого?—остановил его Ноша, когда он начал наливать вино во второй стакан.
— Для тебя! Для кого же еще?—засмеялся Раджа.
— Я не буду пить!—со страхом в голосе проговорил Ноша.
Раджа стал уговаривать его, но Ноша никак не соглашался. В это время заиграла табла и, пританцовывая в такт мелодии, тоненьким голоском запел кастрат. Какой-то изрядно подвыпивший здоровяк, покачиваясь, присоединился к нему. Кастрат был толстый, он усердно раскачивал бедрами и широким задом. Все покатывались со смеху. Ноша тоже смеялся, наблюдая за этой парой.
К их столику подошел пожилой официант.
— Покушать что-нибудь возьмете?
— Шашлык есть?—спросил Раджа.
— Только что кончился.
— Ну тогда принеси картофель. Только смотри, чтобы был хорошо поджарен.
Официант вскоре принес в грязной алюминиевой тарелке картофель, густо посыпанный красным перцем.
Ноша не мог оторвать взгляда от танцующих.
— Э, да выпей немного! Что за удовольствие так сидеть?— Раджа чуть не силой заставил его сделать глоток.
— Фу, ну и горечь!
— Закуси картошечкой! — пододвинул ему тарелку Раджа.
Ноша съел несколько картофелин. Раджа, прищурив глаз, посмотрел на свет полный стакан вина, поцеловал его и залпом выпил до дна. Ноша отпил немного из своего стакана.
— Ты молодец, Раджа!—с восхищением произнес он.— Тебе, должно быть, не впервой.
— Несколько раз приходилось выпить. А здесь я второй раз.
— Врешь! Ты пьешь, как настоящий пьяница.
— Клянусь!
Они сидели, болтая и потягивая вино. Когда бутылка опустела, Раджа принес другую.
— Я как-то странно себя чувствую,— едва выговорил Ноша. Язык у него заплетался.
— Так быстро? А ну, выпей еще немного!
Ноша отпил еще немного и вдруг начал беспричинно смеяться. Расхрабрившись, он сделал еще несколько больших глотков.
Пьяный верзила наконец свалился и лежал, широко раскинув ноги и руки, мыча, как буйвол. Довольные посетители гоготали.
Кастрат перестал петь и начал обходить столы, отпуская сальные шуточки и выпрашивая деньги. Подойдя к столику, за которым сидели Раджа и Ноша, он оглядел их с головы до ног и, захлопав в ладоши, громко крикнул:
— Ну и красавчики!
Ноша смутился, а Раджа невозмутимо поднялся со стула, обнял кастрата и звонко чмокнул его в щеку.
— За это дай мне монетку, малыш!—театрально воздев руки, сказал тот.
Раджа дал ему монетку в четыре анны. Кастрат, покачивая бедрами, пошел дальше.
Ребята сидели долго. Вскоре Раджа тоже опьянел. Теперь уже и он беспричинно смеялся, пытался что-то сказать Ноше, лез к нему с объятиями, строил гримасы.
Ноша свалился со стула. Пытаясь ухватиться за стол, опрокинул его. Раздался звон бьющегося стекла. Раджа выругался и ударил приятеля по шее. Ноша с трудом поднялся на ноги и сошел с веранды. Раджа окликнул его, но Ноша даже не оглянулся. Ему казалось, что голос Раджи
доносится из глубокого колодца. Он вышел через калитку и побрел не разбирая дороги.
Проблуждав более получаса по темным кривым переулкам, он наконец выбрался на людную улицу. Перед глазами все ходило ходуном. Словно светлячки, вспыхивали в темноте окна домов. Ноша сделал еще несколько шагов, постоял немного, раскачиваясь из стороны в сторону, и свалился на землю.
Земля была сырая, дул холодный ветер, но Ноше это было даже приятно. Он закрыл глаза и уснул.
Выскочившая из-за поворота машина резко затормозила, зацепив колесом лежащего на дороге человека. Ноша застонал, тихонько вскрикнул и потерял сознание. Шофер выглянул из кабины и испуганно спросил своего пассажира:
— Кончился?
— Гони! — приказал ему тот.
Взревел мотор, машина рванула с места и скрылась в темноте.
Студент местного колледжа Салман, возвращаясь из кино, заметил лежащего на дороге человека. Салман подошел к нему. Это был мальчик. Застонав, он повернулся на бок. Салман склонился над ним. Рубашка на мальчике была порвана, весь он был в пыли. На плече проступило пятно крови. Но он, видимо, легко отделался.
Салман перенес его на тротуар. На улице никого. С большим трудом ему удалось узнать имя и адрес пострадавшего. Салман побежал к перекрестку. Ему повезло— он нашел свободную тонгу. С помощью извозчика Салман уложил на нее мальчика.
Но тонга довезла их только до угла переулка, в котором жил Ноша. Дальше ехать было нельзя — переулок оказался слишком узким для тонги. Салман расплатился с извозчиком, взял мальчика на руки и понес его по темному переулку, спотыкаясь на каждом шагу.
К счастью, вскоре ему встретился сосед пострадавшего— железнодорожник, который как раз шел на дежурство. Он показал Салману дом Ноши. Салман положил мальчика у забора. Щуплый, худой, непривычный к физическому труду, он весь покрылся испариной и тяжело дышал.