Когда они оба с Азой почти отрубились, Никита гаснущим сознанием анализировал прячущуюся за словами сказки реальную подоплеку. Почему его опекунша выбрала именно эту сказку?
[Так ты мечтаешь стать Богоподобной?]
— Это все не правда, — слабым голосом ответила Аза, очевидно, одной ногой уже в объятиях Бога сна. — Но да, каждый Справочник этого бы хотел.
[Послушай, если ты поклянешься качественно, но без лишней… тщательности мыть меня, то, когда стану взрослым могущественным Богом, я возьму твою мечту на рассмотрение.]
— Склей веки, могущественный, — едва слышно усмехнулась Аза.
[Расскажешь мне завтра другую… более детскую сказку?]
— Посмотрим...
5. Безбожница
— Собирай пеленки, туфля-инфузория, мы идем гулять!
Уперев руки в бока, Аза возвышается над Никитой в триумфальной позе.
[Гулять?]
Никита опешил.
— Гулять!
[Огогогошеньки!]
Наконец он увидит деревню при дневном свете. Те фрагменты, которые до этого ему удавалось выцепить из проплывающих мимо окон, когда Аза носила его в «ванную» и обратно, совсем не приносили ему исследовательского удовлетворения. Сегодня он увидит полную картину.
— Ну что медлишь, запрыгивай в карету, шампиньон! — Аза подняла с пола большую корзину, наполовину набитую сеном. — Да я шучу, вха-вха-вха! Дайте вашу ручку, господин.
Беспомощно-недоуменное выражение мысленного лица Никиты расслаблялось. И он со снисхождением позволил слуге помочь ему переместиться в транспорт.
— Ну чо, погнали!
Прыг-прыг-прыг...
Тук-тук-тук!..
Ступеньки лестницы застучали под Никитой, нетерпеливо сотрясая мир.
Солнышко.
Никита зажмурился от яркого света, резко ударившего в глаза. Кажется, за время, проведенное в стенах «Хромой курицы», он стал Дракулой. Аза тоже, впервые с момента их появления здесь, оказалась на улице, и сейчас неуверенно оглядывается по сторонам, решая куда направиться.
[Куда бы мы не пошли, мы придем туда, где еще не были.]
— И то верно.
Надо же, просто взяла и согласилась.
— Но куда мы ни направимся, это будет мое решение, усек?
[...]
— Так-то.
Небо перед глазами Никиты ярко голубого цвета, редкие перья облаков лениво ползут по своим делам. Почему он это наблюдает? Да потому что больше нихрена не видно! Во-первых, мешают борта корзины, а во-вторых, шея по-прежнему отказывается поворачиваться в этом тесном коконе, в который Аза его крепко-накрепко замотала, как вакууматор — общипанную тушку курицы на пластиковом поддоне. И сейчас несет его, точно набор полуфабрикатов по супермаркету.
[Аза, возьми меня на руки.]
— Еще чего.
[Но мне ничего не видно!]
— Я тебе расскажу. Тут очень мило — кошечки, собачки, уточки, цыплята...
[Цыплята? Тут есть желтые цыплята?!]
До слуха Никиты доносятся разнообразные звуки наружной жизни, но в этой какофонии отличить одно от другого ему не удается.
— Да, и цыпленок говорит «пи-пи».
[Слушай, я не в детском саду. Покажи мне цыпленка!]
— А что мне за это будет? — сверху вниз, Аза скосила издевательский взгляд на Никиту.
[Ну, я...]
Блин, думай, думай, думай... Что может предложить могущественный бог-младенец Справочнику?
[Я постараюсь не будить тебя в пять утра.]
— Ради этого ты готов терпеть собственную вонь?
Никита задумался.
[...]
Ярко-желтые крошечные пушистые цыплята с черными бусинками глазок.
[Да.]
— По рукам.
Так как руки Никиты плотно связаны по швам, Аза, чтобы скрепить договор, просто приложила палец к его лбу.
Корзина Никиты стала крениться, как корабль на трехбалльной волне.
[Только не урони меня!]
— Я бы с радостью.
Взору Никиты открылась просторная улица с вымощенной дорогой и снующими по своим делам жителями деревни. Его взгляд тут же принялся перебрасывать фокус с одного объекта на другой в поисках цыпленка. Так, лохматый пес; двое фехтующих палками мальчишек лет десяти; кошка на заборе; бабка с ведром... А вот и цыплята. Аза не обманула — желтые пятнышки тесной группкой беспорядочно путаются под лапами мамы-курицы за плетеной сетчатой оградой.
[Цыплята!]
— Все, доволен?
[Подожди-подожди...]
А? Что это? Его взгляд остановился на девочке лет пяти, которая сидит, обняв свои ноги, и наблюдает, как другие девочки играют на поляне, заливаясь веселым хохотом. Выглядит девочка при этом довольно грустно. Но не это заставило Никиту заинтересоваться ею, а ее уши. Уши же ее находятся не по бокам головы, как это должно быть у нормального человека, а торчат сверху двумя маленькими белоснежными, как и ее волосы, кисточками. И глаза — они будто отражают солнечный свет двумя янтарными самоцветами.