И что она в нем нашла? Дело не только же в жалости? Часто, при разносе товара по прилавкам, Никита ловит ее укромные взгляды, бросаемые в его сторону. И ее мгновенно наливающееся краской лицо, когда она понимает, что это не ускользнуло от его внимания.
Та самая чуждая любовь?
[Да ну...]
Почему бы ей не прибрать к рукам Сержа? Он ее ровесник, и бреется чаще, чем Никита. Хотя... Никита вспомнил коллегу с его носом, как у ястреба, вечно повешенным в седьмом смертном грехе — унынии. Тем не менее, даже Серж, со всеми своими недостатками, проявляет активный интерес к Ксю, одаривая ее вымученными улыбками и диктуя по воображаемой шпаргалке комплименты. Никита же — просто ест ее обеды.
— Фкуфно... — констатировал Никита сквозь набитый рот.
— Спасибо, — Ксю неловко улыбнулась. Она с интересом наблюдала за тем, как он ест. И, кажется, ей это приносило некое удовлетворение. Что-то типа родительских чувств к собственному чаду?
Не слишком ли мала для этого, мамочка?
— Пофлуфай, — Никита решил расставить все по полочкам. — Я тридцатилетний мужик, ага?
— Ага... — неуверенно согласилась девушка.
— Так фот...
Глыть...
Он с силой сглотнул почти не пережеванный огромный ком еды, чтобы разъясняться отчетливей.
— Я — не бедный сиротка. Сиротки — это десятилетние дети, ясно?
— Да, но...
— Если из-за жалости ты все время...
— Но... — руки девушки стремительно легли поверх рук Никиты.
Дзыыы!..
Он резко отодвинулся назад, проскрипев ножками стула по полу.
Кии-крх...
— Без...
— ...без рук! — Ксю испуганно подняла руки вверх, словно показывая, что безоружна.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
— Хорошо, — сказал Никита, и придвинулся обратно.
Девушка часто и глубоко дышала. Лицо красное, грудь ходит ходуном, вилка нервно ковыряет котлету в контейнере.
— Послушай...
[Что, реально возможно стать еще красней?]
— ...не хотел бы ты пойти со мной погулять вечером?
[Блять, что?]
Кажется, выражение лица Никиты красноречиво передало его мысли собеседнице, и та виновато уставилась в свой обед.
— Прости... — уши девушки полыхали как лампы в светофоре.
Настала очередь Никиты чувствовать себя виноватым. Блин, ну нельзя же быть такой сволочью?.. Он собрался с мыслями, успокаиваясь.
— За руки держаться не будем? — вкрадчиво спросил он.
— Нет-нет, — уверила Ксюша, продолжая смотреть в свой контейнер.
— По рукам!.. То есть, — Никита понял, какую парадоксальную глупость сморозил, — договорились.
Весь остальной день у него прошел, как на иголках. Блин, а что, если дойдет до этого самого? Как он сможет со своим психологическим дефектом, плюс еще с девственностью, не облажаться? Секс — это же... просто апофеоз тактильности. Они же будут буквально липнуть друг другу, тереться кожей, целоваться, и все время трогать друг друга за... все.
[Блядушки-оладушки!]
Вечером они встретились возле входа в их супермаркет. Это понравилось Никите. Они знают друг друга, как обычных людей, и незачем строить их себя принца и принцессу. Тем более, до принца он явно недотягивает. Да и, более приличествующей случаю одежды у него, просто-напросто, нет. Спортивки, футболка, жилетка.
[Та-дам!]
Ксю выглядела тоже, как человек просто вышедший прогуляться... Очень милый человек. На ней было летнее платье в горошек и поверх легкая кофта. На спине небольшой рюкзак.
— Привет, — в смущении закусила губу девушка.
— Ага, — согласился Никита, чувствуя себя ужасно неловко.
Они молча направились по тротуару.
[Ты ее недостоин, ты ее не достоин, ты ее недостоин...]
— Вкусный был обед... — нарушил молчание Никита.
— С.. спасибо...
Да она напряжена не меньше его!
— Куда мы идем?
— Не знаю.
Ладно, сойдет. Никита засунул руки в карманы, боясь, что девушка нарушит уговор, и попытается сжать его ладонь в своей.
— Можно? — Ксю кивнула на его локоть.
[Вот же...Ну блин... Обманула!]
Но не может же он отказывать ей в такой момент? Тем более на девушке кофта с длинным рукавом, их кожа не соприкоснется.
Никита оттопырил локоть, приглашая привести в исполнение ее задумку. Легкая рука девушки тут же скользнула под его руку. Кавалер повел даму на бал.
Ты-дым, ты-дым, ты-дым...
Сердце в груди бешено забилось.
[Терпи, терпи, терпи, терпи!..]
Близость, вот что было его фобией. А прикосновения являются лишь ее инструментом. Сколько раз он представлял себя с Ксю. Но там не присутствовало тепла и нежности. Только стремительный трах, чтобы поскорее кончить, и успеть выпить кофе перед работой.